Теплее! Знакомые всем длиннохвостые синицы ночуют тесным рядком на одной ветке и по мере того, как мороз донимает крайних, занимают (погреться!) место в средине.

Спасителем всего живого от холодов является снег. Разница температур на поверхности снега и у земли достигает двадцати градусов. Птицам это известно. В снегу ночуют рябчики, глухари, тетерева. Падают сверху вниз и, сделав туннель, замирают. По наблюдениям Зонова, при морозе выше пятидесяти градусов трехпалый дятел и черный дятел желна покидают ночлежные дупла и тоже ныряют в снег. В снежные полости прячутся многие мелкие птицы.

Для мышей, постоянно живущих под снегом, даже самый сильный мороз не помеха, живут полнокровной мышиной жизнью — кормятся и плодятся. Под снегом от дыхания многочисленной братии накапливается углекислый газ, но мыши туннели свои вентилируют — прорывают вертикальные шахты. Сибирских мышей постоянный мороз научил у поверхности снега сужать туннель до предела — не окно, а лишь форточка открыта в снежную полость.

Снег — первый хранитель жизни в большие морозы. И если мороз упадет на слишком тонкое снежное одеяло — страдает все. Мыши, случалось, начисто вымерзали. Так же катастрофично сочетанье большого мороза и малого снега для змей, ежей, ящериц и лягушек. Человек тоже в такие зимы вздыхает, вспоминая об озими, о садах, об оставленной в поле в буртах картошке.

Из диких растений в наших широтах от морозов страдает главным образом дуб. Наиболее давние сведения о «морозных годах» содержатся не в бумагах синоптиков (температура в нашей стране фиксируется с 1878 года), а в записках самой природы. Чувствительный к холодам дуб помечает это в годовых кольцах. Так вот сильнейшие морозы — до 40 градусов — вековые дубы записали в 1780, 1830,1892,1940 годах. Самым жестоким за сотню лет был холод зимою 1939–1940 годов. Посмотрите срез дуба, жившего в это время. Зима оставила в древесине кольцевую хорошо заметную рану. Из-за боя морозом (кольцевого и вертикального) дубовая древесина средних широт за редким исключением пригодна лишь на дрова и как сырье для дубильных веществ. Ничего не сделаешь, дуб по природе своей — южанин. Московская область — граница его продвижения на север. А вот береза, осина, сосна — типичные северяне. Для них зима — это время спокойного сна.

Защита от холода. Воробей распушил перья.

Люди в Антарктиде надели специальные маски и меховую одежду.

* * *

Наблюдая тех, кто бросил вызов недавним «Никольским морозам», первыми я бы назвал рыболовов-подледников. На реке даже в 20 градусов неуютно. И раскрываешь от удивления рот, увидев энтузиастов на льду. Мерзнет лунка, мерзнет на носу капля, руки не гнутся, леска окостенела, червяка приходится греть во рту — однако сидят! При такой стойкости человека мороз неизбежно должен был отступить.

Кстати, вы наблюдали, как оживают принесенные в дом замерзшие окуньки? Гремели в ящике, как ледяшки, и — не чудо ли! — вдруг ожили. Плавают в ванне. Честное слово, не жарить их хочется, а отпустить в речку.

А что интересного вы наблюдали в эти большие морозы? Напишите об этом для нашей копилки природных явлений.

 Фото автора. 6 января 1979 г.

Спасибо Т. Бахтиной и всем, кто читает и любит наше «Окно». Думаю, объединяет нас общий большой интерес к природе, к ее загадкам, тайнам, поэзии.

Насчет «мостиков» замечено верно. Мы ищем интересную, впечатляющую информацию из мира природы, стараемся показать многообразие жизни. Стремимся перевести на простой язык явления сложные и, с другой стороны, на простых фактах стараемся показать важные закономерности. Назовем это экологическим воспитанием. Но это только половина задачи. Другая половина — наведение этих самых «мостиков» между миром природы и духовным миром человека. Мы не являемся тут пионерами. Наша отечественная педагогика от Ушинского до Сухомлинского всегда придавала этому первостепенное значение. Литература — вспомним Толстого, Тургенева, Бунина, Есенина, Пришвина, Паустовского — расширяет и укрепляет эти связи. Таким образом, наши заметки — начальные уроки замечательной школы воспитания человека.

Мы не преувеличиваем значения этих уроков, но и не сомневаемся в их важности.

И руководствуемся целью очень большой: научить человека любви к жизни, интересу ко всему, что дышит, зеленеет, цветет, издает звуки и запахи. Научить радости жизни!

Лично я убежден, что именно это является фундаментом, на котором строится все остальное. Знания, профессия, мастерство, успех, материальное благополучие без страсти и вкуса жить, без интереса к богатству живого мира и ощущения своего в нем места нечасто делают человека счастливым. Во всяком случае ему трудно остаться наедине с неизбежным вопросом: «Для чего я живу?» И, напротив, у человека, которого радует пение птицы, обычно и все остальное в жизни хорошо ладится.

Такой человек душевно здоров, постигая тайну и красоту природы, он не нуждается в боге для объяснения всего удивительного, что окружает нас на земле.

О значении природы в человеческой жизни многое объясняет такая вот, например, строчка из дневников Льва Толстого: «…Вышел за Заказ вечером и заплакал от радости благодарной — за жизнь». Почитайте Пришвина — все его дневниковые записи полны этим же чувством.

Провинился… (Токийский зоопарк).