Возможно, это было бы даже лучше, чем девять часов ожидания бомбы. Которая сделает то же самое.

Он начал было вызывать Ухуру, но затем решил немного подождать. Внизу, наверное, сейчас полная неразбериха. А здесь еще можно кое-что сделать.

Он спустился в столовую, достал несколько полевых рационов. В своей каюте взял бутылку деневианского бренди – должно хватить на девять часов. В конечном счете, он отключил системы жизнеобеспечения повсюду, кроме вспомогательного мостика и Палубы Восемь, где были деревья и фонтаны. Он должен был экономить энергию, так как все еще существовала возможность, что прибудет корабль Федерации и спасет его по крайней мере от нападения клингонов.

На мостике, он пощелкал выключателями на пульте офицера связи, переключая все сигналы на свой ручной коммуникатор. Спустившись на РЭК-палубу, он сел на прохладную траву, прислонившись спиной к столу дерева, и открыл бутылку.

"Ухура, Джим. Любой, кто это слышит. Говорит "Энтерпрайз".

В вычислениях была ошибка. Хотя мы попали в сверхновую бомбу, энергии, чтобы уничтожить ее или отклонить, было недостаточно. Так же не было и энергии, чтобы спустить меня вниз.

Глак Сон, я не обвиняю тебя в том, что произошло, ни в малейшей степени. Ты предостерегал меня – кстати, твой метод беспорядочного уклонения прекрасно сработал".

Он осторожно подбирал слова.

" Я не могу говорить долго. Этот коммуникатор на нейтрино забирает в тридцать раз больше энергии, чем обычный. Если я вызову вас снова, то только когда придет помощь. Удачи вам и прощайте."

– Я не понимаю, –сказал Глак Сон дрожащим голосом. – Я оставил большой резерв для погрешности.

Ухура положила руку ему на плечо, занятая своими собственными мыслями.

Четыре сотни людей передвигались туда-сюда по полю из синей капусты, раздавая и получая приказы. Если бы они были банту, подумала Ухура, они бы сделали разумную вещь: просто сели бы на землю и подождали девять часов. Если бы они пережили удар сверхновой бомбы, тогда можно было бы распределить еду и воду, разобраться со снабжением. Единственное, что нужно было сделать немедленно – и что было сделано – расставить охрану по периметру. Она также заметила, что несколько человек осторожно собирают капусту и сваливают ее в кучи, чтобы не потоптать.

Она сидела, скрестив ноги, на сухой земле, и наблюдала за выполнением своих приказов.

По крайней мере, оставалось старое африканское ощущение парадокса. Не "парадокса", конечно, в английском языке не было слова для этого понятия. Она сидела в крошечном шарике, где небо было землей, затерянном в бесконечности космоса. Было это безмятежное, глупое поле с синей капустой, куда они все пришли, чтобы принять смерть, обычно предназначавшуюся только звездам.

Это было странное чувство семейства, ответственность за эти сотни братьев, сестер, детей – молчаливо отказавшись от материнства ради "Энтерпрайза" и Федерации, теперь она по-матерински заботилось о целом экипаже корабля.

Она вспомнила историю, услышанную от сестры ее прабабушки.

Первый мужчина и первая женщина счастливо жили на небесах.

Однажды Бог сказал им, что они должны спуститься на Землю, и спросил, чью судьбу они желают разделить – судьбу луны или судьбу банана?

Они не знали.

Он объяснил: луна растет, затем стареет и умирает. Но она всегда возвращается.

Банан, когда живет, порождает ростки; они сопровождают его, пока он живет и растет, и окружают его, когда он умирает. Он умирает навсегда, но его дети остаются жить.

Значит, мы можем всегда возрождаться, сказали они, но жить и умирать в одиночестве; или мы можем разделить жизнь с детьми, но умереть навсегда.

Как вы решите.

Какой путь лучше, спросили они.

Я не скажу вам. Все животные выбрали один путь. Вы делаете выбор последними.

Какой путь выбрали животные?

Бог рассмеялся. И этого я вам не скажу.

Мужчина хотел идти путем луны, путем его разума и его страхов. Женщина хотела идти путем банана, путем ее сердца и ее надежд. Мужчина использовал слова, а женщина нет; таким образом, они дали нам жизнь и смерть.

Ее прабабушка не удивилась бы, узнав Chatalia, думала Ухура. Просто люди, выбравшие путь луны.

До острова оставалось несколько минут.

– Мне кажется, нам лучше надеть ботинки, –сказал Кирк, пытаясь отвязать их от пояса. – Мы можем лететь без ножных крыльев, энсин?

– Вы можете держаться в воздухе, –ответила Паркер. – Вы только будете хуже маневрировать.

– Но мы не можем и хорошо стрелять, пока полностью не избавимся от крыльев, –заметил Вилсон.

– Правда, –сказал Ларосс, – но они, наверное, сразу же нас обезоружат.

– Или попробуют это сделать, –добавил Мур.

– Посмотрим по ситуации, –сказал Кирк.

– Если бы они были людьми, –сказал Маккой, – я бы сыграл на их любопытстве, чтобы вынудить их оставить нас в живых. Но я не уверен, что у них оно имеется.

– И они убивают представителей своего собственного вида достаточно легко, кивнула Паркер.

– Подождите, –сказал Вилсон. – У двоих из нас по два фазера, с тех пор как нам спустили винтовки. Я могу спрятать ручной фазер в ботинок и отдать только большой – Мур, ваш фазер при себе?