Анни вернулась домой только после полуночи. Так долго она еще никогда не задерживалась. Правда, она была свободна, высокий покровитель имел счастливый характер и не контролировал ее, но свобода ее была довольно тревожной: каждый раз, запаздывая домой, она боялась наткнуться на недовольного ее отсутствием генерала. До сих пор обходилось, но сегодня она слишком увлеклась ухаживаниями молодого лейтенанта.

Но генерал не приезжал! Снова она выскочила сухой из воды. Быстро сняв платье и бросив его на кресло, она кинулась под одеяло.

На другой день у нее было много дел: надо было получить новое платье у портнихи, сделать покупки в магазинах, побывать у подруги, чтобы поделиться секретом о новом поклоннике и кстати спросить совета, как совместить лейтенанта с генералом, и многое другое, столь же важное и неотложное… Но в вихре всех этих беспокойных дел Анни не могла не услышать ужасной новости, всполошившей всю столицу: военный министр генерал Реминдол исчез!

Услышав ужасную новость, Анни похолодела. Первой ее мыслью было: чем она заплатит за то замечательное платье, которое в эту минуту она несла в коробке домой? Потом она подумала и о самом Реминдоле: как-никак у старика был очень покладистый характер, более удобного покровителя ей вряд ли найти. Затем мысли ее перескочили на квартиру: неужели придется оставить эту так заботливо украшаемую бонбоньерку! Но так как Анни была молода, жизнерадостна, мысли ее, в конце концов, приняли более приятный оборот: сама собой разрешалась дилемма — генерал или лейтенант?

Вот почему, когда Анни вернулась домой, она прежде всего занялась новым платьем, погладила его, примерила (в который раз!), повертелась перед зеркалом и убедилась, что лейтенант будет сегодня ослеплен. Сняв платье, она решила повесить его в шкафу не в своей половине, где было тесно и новое платье могло помяться, а в половине генерала. Она открыла шкаф, и вдруг руки ее задрожали: в шкафу висели генеральский мундир и плащ. Ноги у нее подкосились, она еле добралась до кресла и опустилась в него. Новое платье упало на пол…

Значит, генерал был здесь? Сначала она испугалась: ее неверность открыта; потом сообразила: это неважно.

Она бросилась к шкафу, все перерыла, нашла фуражку генерала, но пижамы не было. Не мог же он уйти в эту холодную погоду в одной пижаме! Значит, он похищен. Похищен из ее квартиры! Может быть, уже убит!

Ужас охватил ее. А вдруг он кому-нибудь говорил о ней и придут сюда, найдут мундир? Кто поверит, что она ничего не знает? Она уже видела себя в лапах чиновников из Великанского бюро расследований. Как она сможет доказать, что она не коммунистка, если она даже толком не знает, что такое коммунист? Боже мой, она даже не сможет отрицать, потому что не знает, что надо отрицать. Избавиться, избавиться от этой страшной улики!

Она вскочила, вынула мундир, плащ, генеральскую фуражку, все тщательно и поплотнее сложила и зашила в мешок, составленный из двух наволочек, для тяжести положив внутрь мраморную доску из-под чернильницы (ничего тяжелее под рукой не оказалось). Получился довольно большой сверток: пожалуй, возбудит на улице подозрение. А не использовать ли коробку из-под нового платья? С трудом она втиснула громоздкий сверток в коробку, завязала шпагатом… Так выглядело вполне прилично: ни дать ни взять, ее новое платье от портнихи.

Анни дождалась темноты. Несколько раз она порывалась выйти и снова сваливалась в кресло. Ноги отказывались служить. Вдруг она подумала, что будет подозрительно, если слишком поздно понесет коробку: в это время магазины уже закрыты. Она торопливо бросилась наружу.

Коробка оттягивала ей руку, став невероятно тяжелой; казалось, коробка притягивает к себе все взгляды. Только тут она сообразила, что у нее даже нет плана: куда же девать страшную ношу? В реку, конечно, в реку! Но это оказалось не так-то просто: на набережной гуляли, внизу, на ступеньках каменных лестниц, спускавшихся к воде, тесно прижавшись друг к другу, сидели парочки… После двухчасовых блужданий, совершенно изнемогшая, она оказалась где-то на окраине. Здесь ей наконец удалось найти безлюдное место, и она спустилась к воде. С берега в воду уходили небольшие мостки. Она подошла к самому краю. Было тихо, темно… Размахнувшись, она с отчаянием швырнула коробку. Плеск воды показался ей взрывом. Она бросилась бежать, точно утопила не мундир, а самого генерала.

Мостки, устроенные для причала лодок, служили также местом сбора для рыболовов. С утра веселая компания подростков и людей вполне зрелых и даже пожилых занимали рыболовные позиции. Сначала дело шло по-обычному: каждый пойманный пескарь и карась, сопровождаемый одобрительными или насмешливыми комментариями общества, отправлялся в ведро, потом крючок одного рыболова подцепил чересчур тяжелую рыбину: она никак не поддавалась, но вместе с тем вела себя очень спокойно: не дергала, не рвала лесы. Очевидно, попался какой-то большой предмет. При помощи багра была извлечена изрядно размокшая коробка, и в ней обнаружено нечто зашитое в мешок. Почуяв недоброе, компания воздержалась вскрывать мешок и командировала одного из мальчишек за полицейским. Вскоре процессия направилась в полицейское отделение. Здесь коробка была вскрыта. Спустя минуту в кармане мундира была найдена записная книжка генерала. Сообщили в военное министерство, в генеральную прокуратуру, следователям — и дело завертелось.