Милицейские будни. Беспокойные, напряженные, полные неожиданностей и тревог, жизненных конфликтов и, как это ни странно, романтики.Герои этой книги - Сергей Голиков, Лазиз Шаикрамов и другие - энергичные, самоотверженные люди, рыцари долга и чести, поборники коммунистической морали и нравственности.Опираясь на общественность, бдительно стоят они на страже социалистической законности и гражданского порядка, воинствующие выступают против хулиганства, алкоголизма, воровства, спекуляции и других пережитков прошлого.Расставаясь с героями книги, тепло думаешь о них: «Вот и еще появились у тебя хорошие, настоящие друзья»
ИЗДАТЕЛЬСТВО ЦК ЛКСМ УЗБЕКИСТАНА
„ЁШ ГВАРДИЯ» ТАШКЕНТ—1966
Милицейские будни. Беспокойные, напряженные, полные неожиданностей и тревог, жизненных конфликтов и, как это ни странно, романтики.
Герои этой книги — Сергей Голиков, Лазиз Шаикрамов и другие — энергичные, самоотверженные люди, рыцари долга и чести, поборники коммунистической морали и нравственности.
Опираясь на общественность, бдительно стоят они на страже социалистической законности и гражданского порядка, воинствующе выступают против хулиганства, алкоголизма, воровства, спекуляции и других пережитков прошлой).
Расставаясь с героями книги, тепло думаешь о них: «Вот и еще появились у тебя хорошие, настоящие друзья».
Гребенюк М. К.
На участке неспокойно. Повесть. Т,
«Ёш гвардия», 1966.
356 стр.
СЕРГЕЙ ГОЛИКОВ И ДРУГИЕ
Женщине было лет шла по улице Янгишахара. На ней были старые черные полуботинки и такое же старое черное платье. Платье при каждом порыве ветра вздымалось и обнажало ее тонкие, худые ноги. Это ее раздражало, и она останавливалась на секунду-другую, поднимала вверх лицо и щурилась, глядя на вершины деревьев, уходящие в небо.
Дойдя до конца улицы, женщина постучала сучковатой палкой по тротуару, как бы проверяя, крепок ли асфальт, сокрушенно покачала головой и направилась к низкому продолговатому зданию, стоявшему в глубине небольшой площади.
На двери здания женщина зачем-то потрогала стеклянную дощечку, на которой темнели четкие, ровные слова: «Отдел милиции Янгишахарского горисполкома», погрозила кому-то палкой и, поднявшись на крыльцо, открыла дверь.
Ответственный дежурный отдела милиции младший лейтенант Лазиз Шаикрамов, увидев посетительницу, положил на подоконник книгу, которую только что читал, и быстро вышел из-за письменного стола, находящегося за невысокой деревянной перегородкой.
— Здравствуйте, Людмила Кузьминична, — склонился
Шаикрамов, по-восточному приложив руку к сердцу. Он был высок, строен, милицейская форма — темно-синие брюки с красными кантами и светлая голубая рубашка, на которой топорщились мягкие погоны, — очень шла ему.
— Ладно тебе, веди меня к самому, — грубоватым голосом приказала женщина.
Младший лейтенант выпрямился, посмотрел на посетительницу черными большими глазами, полными лукавства.
— Людмила Кузьминична, может быть, я сумею решить ваше дело?
— Укушенный змеей боится пестрой ленты, — иносказательно произнесла женщина. — Оскорбление, нанесенное мне соседом, может понять только подполковник Абдурахманов. Если его нет, я подожду.
Зная строптивый характер старухи, Шаикрамов не стал разубеждать ее. Проговорив: «Садитесь, пожалуйста», он достал портсигар и, привалившись к стене, не спеша закурил.
Было раннее теплое утро. В окна широкой полосой лились чистые солнечные лучи; падая на стекло, лежавшее на столе, горели и пылали таким ярким светом, что, казалось, пылала вся комната.
Следя за пылинками, которые, как искорки, вспыхивали в солнечных лучах, младший лейтенант думал о минувшей ночи, о предстоящем отдыхе, о своей говорливой непоседе — дочурке Ойгуль. «Что она сейчас делает? Спит или играет? Надо купить ей куклу. Сменюсь с дежурства — зайду в универмаг… Нет, одному трудно жить: столько забот… К осени обязательно женюсь…»
— Ты, милый человек, навел бы у себя порядок, — бесцеремонно перебила его мысли посетительница. Она, видно, решила изложить свою просьбу Шаикрамову, не дожидаясь начальника отдела.
— Извините, — не сразу отозвался младший лейтенант, занятый своими раздумьями. Он положил потухшую папиросу в пепельницу и взглянул на женщину. — Слушаю вас.
— Нешто так можно? — приподнялась она. — Сколько уж раз говорила ему, идолу старому… Прости меня, господи!
Шаикрамов переспросил:
— Кому?
— Ивану Никифоровичу, соседу моему. Ты только послушай, милый человек…
Людмила Кузьминична не договорила — в дежурную комнату, громко стуча обувью, вошли милиционер и мужчина с красной повязкой на рукаве.
— Ну, чего ты там остановилась? — крикнул милиционер в коридор, отстраняя от двери своего' спутника.
Шаикрамов поправил фуражку и галстук, сел за письменный стол. С полминуты в коридоре было тихо, затем раздались легкие шаги и на пороге появилась смущенная девушка лет двадцати.
«Студентка», — отметил про себя дежурный, заметив в руках девушки небольшой коричневый чемоданчик и книгу.
— Что случилось, Атабеков? — Шаикрамов вопросительно посмотрел на милиционера.
— Товарищ младший лейтенант, — вытянулся перед ним Атабеков, — гражданка Султанова в общественном месте устроила скандал. Разрешите доложить, как было дело? Я, буду краток. — Он переступил с ноги на ногу.