Говорил с главврачом. Он доволен моими успехами. Хотя знаю – ему абсолютно наплевать. Я один из сотен. К тому же ирландец. Но не об этом речь. Он вкратце рассказал мне историю этой земли, этого народа. Оказывается, как я мало знаю. Нужно будет расспросить Камилу поподробнее.

Август. Жара все еще держится. От нее не спрятаться. Даже ночью. Колодцы пересыхают. Все ощутимее нехватка питьевой воды. В гарнизоне вспышка дизентерии. Люди вынуждены пить воду из реки – это явное самоубийство! Лошади страдают от насекомых-кровососов. Ветеринарная служба не справляется. Последний обоз с продовольствием не пришел. Пришлось изымать провиант у местных крестьян. Тем самым была вызвана очередная волна недовольства даже среди лояльных к нам жителей. Не удивительно.

Меня определили при штабе. Но помогать приходится и в госпитале и на складах. Под ружьё мне ещё рано. Времени свободного почти нет. И сил тоже нет. Спасают мысли о Камиле.

Напряжение витает в воздухе. Прошел слух, что ночью караульные видели всадников. Кто они – передовые разъезды красных или местные бандиты? Тревожно. Местное население как будто тоже что-то чувствует. Осмелели. Комендатура допрашивала их старейшину.

Что будет с нами? Со мной и Камилой? Мы уже не можем друг без друга...

Историческая справка.

В двадцатый век Россия шагнула полноправной хозяйкой Европы. Не только как мощная военная держава, но и экономически стабильное, постоянно развивающееся государство. Российские экспортеры зерна, мяса и древесины доминировали на европейском рынке. Интенсивно осваивалась Сибирь и Дальний восток. Районы с несметными богатствами полезных ископаемых. Что толкало в свою очередь развитие промышленности. Из аграрной, Россия превращалась в индустриальную. Казалось – еще немного и Россию не сможет догнать не одно государство в мире...

Но потом пришла война. Самая страшная за всю историю человечества. Россия была втянута в это побоище. А потом революция. Сначала одна, потом другая. И от былой мощи не сталось ничего. Одни осколки. Осколки великой империи.

Развязка.

За дальними курганами полыхали зарницы. Доносился приглушенный рокот. Камила и Эммон стояли, обнявшись на скалистом утесе. Была уже осень. Они стояли и смотрели вдаль. Туда, откуда приближалась гроза. Не раскаты грома доносил ветер – а залпы артиллерии. Фронт был уже совсем рядом.

– Что с нами будет? – Камила испуганно смотрела на полыхающий горизонт.

Эммон вздохнул и покрепче прижал ее к себе. Он не знал, что ответить.

– Не бойся, у нас все будет хорошо. Мы никогда не расстанемся. – Сердце его ныло от безысходности.

– Эммон, - Камила пристально посмотрела ему в глаза, - я жду ребенка. Я не хотела тебе этого говорить, но теперь знаю – чтобы с нами не случилось, куда бы ни разбросала нас судьба – ты должен знать, что где-то есть частичка тебя. Быть может, это даст тебе силы выжить и ты захочешь разыскать нас, когда нибудь...

Расставание.

Выпал первый снег. Мир преобразился. Чистый белый пух скрыл грязь и сухую траву. Степь уснула. В этот день пришел приказ об отступлении. Началась лихорадочная погрузка на подводы. Прибыл дополнительный отряд пехотинцев для охраны обоза.

Отступали на юг, к морю. Переход обещал быть трудным. Молодая Советская республика крепла. Все больше людей поддерживало большевиков. Усиливалось партизанское движение. На фоне всего этого было принято решение вывести британские войска к побережью, погрузить на пароходы и отправить домой. Заканчивался очередной этап гражданской войны в России.

Эммон узнал о приказе не брать в обоз беженцев только накануне выступления. До этого он был уверен, что Камила уйдет вместе с ним. Ведь госпиталь, особенно в полевых условиях так нуждался в медперсонале. Но у командования было на этот счет другое мнение.

Эммон забросал начальника штаба рапортами с просьбой оставить Камилу при госпитале. Но все было напрасно. Отчаявшись что - либо изменить, на одной из аудиенций, Эммон в сердцах заявил, что в таком случае он останется здесь, с женой и будущим ребенком. На что старый полковник, глядя в упор, сказал, что его расстреляют как дезертира, без суда и следствия. И что верность присяге должна быть выше личных амбиций. Эммон впал в отчаяние. Он не знал, как быть. Страшный день приближался…

Прощаться было невыносимо тяжело. Обоз выступил ранним промозглым утром. С востока дул сырой ветер, поедая размокший снег. Кое-где, на макушках бугров, появились проплешины – оголенные темные пятна земли с остатками прошлогоднего бурьяна. Угрюмое серое небо висело так низко, что от этого, казалось, трудно дышалось.

Голова обоза уже была довольно далеко от станицы, а последние повозки только-только выбирались за околицу. Эммон должен был идти. Но он не мог.

Камила протянула ему маленькую икону: