Адмирал заботился и о будущих проводниках веры христовой. Он приказал схватить нескольких индейцев, чтобы потом отвезти их в Испанию и обучить испанскому языку. Они познакомятся с этой страной, усвоят ее обычаи и веру и, вернувшись, станут переводчиками и проводниками веры христовой. А пока что эти туземцы должны были показывать путь к другим островам. Колумб расхваливал в своем дневнике индейцев, говорил, что они смирные люди, не ведающие, что такое зло, убийство и кража, безоружные и такие боязливые, что любой из испанцев может обратить в бегство сотни туземцев.

12 ноября каравеллы Колумба отправились на поиски таинственного острова, богатого золотом.

Испанцы увезли с собой на «Санта-Марии» нескольких индейцев, которые из любопытства поднялись на корабль, – шестерых мужчин, семерых женщин и троих детей.

Задержав женщин с детьми, Колумб заметил в своем дневнике: «Я поступил так, зная, что индейцы будут лучше себя чувствовать в Испании, имея с собой женщин из своей земли… Они скорее почувствуют охоту выполнять то, что от них потребуют; и, кроме того, эти женщины быстро научат испанцев своему языку, единому на всех островах Индии».

Духовные лица, по мнению Колумба, смогут овладеть языком индейцев, и будут лучше проповедовать учение Христа.

«Молю бога, – писал Колумб католическим королям, – чтобы ваши высочества приложили старания, чтобы ввести в лоно церкви столь великие народы и обратить их в нашу веру, а также уничтожить всех, кто не пожелает поклоняться отцу, сыну и святому духу». И когда это будет совершено, Испания, по мнению Колумба, превратится в богатейшую страну в мире, ибо на этих островах золота – несметное количество.

Колумб без устали твердит о массивных золотых браслетах, которые индейцы носят на шее, руках и ногах, о драгоценных камнях и жемчуге, а также о благовонных смолах и пряностях, которые принесут огромные барыши. Он считает также, что здесь можно собирать много хлопка и продавать его в городах великого хана.

Все помыслы Колумба заняты золотом, это его проклятие, мания и надежда. Слишком долго пришлось ему терпеть нужду и вымаливать у сильных мира сего, как милостыню, средства для осуществления своих замыслов. И вот, наконец, пришло и его время вкусить от щедрот золотого тельца. Повсюду ему мерещился этот блестящий металл. Колумб велел все обменивать только на золото: бусы, зеркальца, глиняные черепки, красные колпаки и погремушки. И этими безделушками испанцы вскоре буквально заполонили Антильские острова. Погремушки вызывали у бесхитростных островитян восторг и очень скоро стали мерой их порабощения, так как погремушками начали измерять количество золота, добытого рабами.

Золото было необходимо адмиралу, чтобы заткнуть рот недоброжелателям, которые так яростно возражали против его проекта, поразить и опозорить своих врагов. Золото всех заставит признать его заслуги.

Золотом покроет он издержки экспедиции, при помощи золота докажет королю и королеве, что они дарили своей милостью достойного; золотом пополнит он оскудевшую королевскую казну.

Окрыленные надеждой, испанцы медленно шли на юго-восток вдоль берегов теперешней провинции Кубы Ориенте. Здесь их застигла первая сильная буря. Колумб отдал каравеллам приказ следовать за флагманом и стал искать укрытия в какой-нибудь бухте. Быстроходная «Пинта» была далеко впереди, когда адмирал вдруг без всякого предупреждения, не произведя даже обычного в таких случаях выстрела из пушки, изменил курс и повернул назад, решив из-за неблагоприятной погоды временно прекратить поиски острова Бохио, или Бабека. Очевидно, на «Пинте» не разглядели сигнальных огней «Санта-Марии», и Мартин Алонсо Пинсон продолжал следовать прежним курсом на восток.

На следующее утро обнаружилось, что «Пинта» исчезла. Ее капитан не раз высказывал недовольство и даже возмущался действиями сурового, высокомерного чужестранца, его медлительностью и затянувшимся пребыванием у островов Багамского архипелага и Кубы. Возможно, что он решил действовать самостоятельно и отправился на поиски богатого острова.

Адмирал, осудив в своем дневнике алчность капитана «Пинты», ограничился лишь кратким замечанием, что Пинсон отделился от флотилии, не по причине дурной погоды, а по своей прихоти. Он, мол, и до того доставлял Колумбу немало хлопот и забот.

Но Эрнандо Колумб – сын великого мореплавателя в биографии своего отца оценивает этот случайный эпизод как измену и предательство Пинсона, отважного и умелого мореплавателя, вложившего в экспедицию значительно большие средства, чем сам Колумб, он изображает как дезертира и коварного соперника отца. Он утверждает, что Пинсон якобы стремился первым ступить на сказочно богатый остров, первым возвратиться в Испанию с золотым грузом и в случае гибели Колумба воспользоваться всеми предназначавшимися тому благами и привилегиями.

Действия же самого Колумба после мнимого дезертирства Пинсона кажутся нелогичными: он отнюдь не спешил нагнать беглеца, отправившегося в страну золота, а в течение почти двух недель продолжал идти вдоль берегов Кубы, заходя чуть ли не в каждую бухту. Правда, у этого изобилующего рифами побережья, где дули переменные ветры – бризы, он чувствовал себя неуверенно и не хотел рисковать, боясь посадить суда на мель.

«Санта-Мария» и «Нинья» осторожно шли на восток вдоль прекрасных берегов Ориенте. Высокие горные хребты, подступавшие к самому морю, и реки, текущие между ними, создавали большие удобные бухты, в которых, по словам Колумба, могли бы уместиться все корабли Испании. Окинув внимательным взглядом окрестные горы, адмирал заметил на склонах великолепный лес с огромными соснами, пригодными для постройки кораблей. Из них, – писал Колумб, – выйдут мачты и палубные доски для самых больших кораблей Испании. Адмирал заметил здесь также дубы и нашел реку, на которой можно было без труда установить пилу, работающую от водяного колеса.