– Был негативный опыт? – Поинтересовался Эдгар.

– Да не то, чтобы… – пожал плечами я.

– А мне вот довелось полюбить в Глубине, – неожиданно сказала Юля, и Эдгар повернулся в ее сторону – знаешь, не так уж это и плохо. Чувства – они везде настоящие, что по ту сторону дип-программы, что по эту. И никогда, ни до, ни после этого мне не доводилось испытывать чего-то подобного. Я не жалею… о том, что было.

– Знаешь, – осторожно начал я, – я иногда думаю, что само явление любви в виртуальности происходит зачастую в силу чрезмерной идеализации одного партнера другим. Мы слишком доверчивы к Глубине, к тому же здесь все мы немного рыцари и романтики. Срабатывают наши эмоции, фантазия, и разум охотно закрывает глаза на недостатки избранника, самостоятельно дорисовывая образ до исчерпывающей полноты согласно внутренним, подсознательным идеалам. Ведь у каждого из нас где-то глубоко внутри уже придуман стереотип, модель того, кто может стать твоим единственным, того, кто создан только для тебя, и каждого встречного мы автоматически примериваем к этой модели, хотим мы того или нет. Увы, в реальной жизни найти подобный идеал почти невозможно – можно отыскать лишь нечто, приблизительно соответствующее нашим вкусам. И мы пытаемся обрести свое счастье здесь. Зачастую находим его. А потом, как правило, наступает разочарование, когда придуманная тобою фантазия разбивается вдребезги о небритую действительность.

Похоже, я снова попал в точку, ляпнув что-то не то, поскольку Эдгар лишь горько усмехнулся, а Юля нервно забарабанила ногтями по столу.

– А если человек может почувствовать себя счастливым только здесь, в Глубине? – С вызовом спросила она.

– Так не бывает, Юля, – попытался возразить я, но она прервала меня:

– Много ты знаешь!..

Потом добавила, уже мягче:

– Влад, не все, далеко не все могут найти себя в реальности. Здесь по крайней мере у них есть шанс…

– Я не спорю, – ответил я, – просто мне казалось, что для любви существует реальный мир.

– Если ты никогда не испытывал чего-то подобного в Глубине, если ты не веришь в любовь и счастье, если относишься к этому с точки зрения голого прагматизма или личного опыта, не стоит оспаривать сам факт существования подобной возможности, – резко сказала она, – кому-то везет, кому-то нет. Я знаю много счастливых пар, нашедших друг друга в виртуальности. Послушали бы они тебя…

– В конце концов, далеко не все в человеческих отношениях ограничивается исключительно чувствами, – произнес я, стараясь увести разговор в сторону от скользкой темы, вызывающей почему-то столь бурную реакцию у моей собеседницы, – существует и просто общение.

– Которое доставляет порой не меньшее удовольствие. – Вставил Эдгар.

– Согласна. – Кивнула Юля с явным облегчением. Похоже, она сама не желала обсуждать вопрос взаимоотношений полов в виртуальном пространстве дальше. Черт, много бы я отдал за то, чтобы знать, что за история приключилась с ней когда-то, что именно заставляет ее реагировать на мои слова столь болезненно. Мне не хотелось больше допускать ошибок в разговоре, ошибок, в результате одной из которых она едва не сорвалась на мне несколько секунд назад. Разумеется, Юля никогда не расскажет. Наше прошлое навсегда скрыто от окружающих за плотной завесой доброжелательных и приветливых масок, которые мы привыкли носить в Глубине. Настоящее, впрочем, тоже. Мы живем в мире, крепко соединившем нас невидимыми путами дип-программы, навсегда оставаясь друг для друга чужими людьми. Такова жизнь. И это невозможно изменить, как бы нам порой того ни хотелось.

– Мне иногда кажется, что здесь, в Диптауне, концентрация интересных людей на квадратный метр площади значительно больше, чем где бы то ни было в мире, – улыбнулся Эдгар.

– Эдик прав, – кивнула Юля, обращаясь ко мне, – ты не представляешь себе, как иногда приятно щекочет от удовольствия мозг, когда тебе доведется услышать потрясающе интересную мысль или суждение, либо просто доведется встретиться с неординарным человеком… Однако, если честно, далеко не все люди в сети производят на меня впечатление.

– И каков же критерий? – Поинтересовался я. Юля задумчиво нахмурилась.

– Знаешь… Наверное, меня притягивают и манят те из них, кто имеет отношение к компьютерному миру и особенно к виртуальности… Чем ближе к ней, тем лучше. Чем виртуознее и сильнее человек в Глубине… Наверное, это целая категория людей, приобщиться к которой мечтают многие. Это жутко интересно.

– Хакеры, например?

– Просто талантливые программисты… Хакеры… Дайверы…

– Дайверов не существует. – Устало отмахнулся я.

– А мне кажется, что они все-таки есть. – Улыбнулась Юля. – По крайней мере, я в них верю. Эх, хотела бы я пообщаться с настоящим дайвером…

– О чем? – Поднял брови я.

– Ну… Я бы, наверное, спросила, как это – не столько жить в Глубине, сколько повелевать ею… Что они при этом чувствуют, что испытывают, как они видят виртуальный мир – изнутри. И как они используют этот дар, дар управлять нашей реальностью…

Бред. Бред. Бред… Почему все наивно считают, будто дайверы – повелители Глубины? Будто они всемогущи, будто им беспрекословно подчиняются программы, будто они могут управлять серверами и ресурсами сети, словно своим настольным компьютером? Хотя большинство из нас, насколько я знаю, не могут даже разобраться в нескольких строках примитивного программного кода? Хотя нас убивают в виртуальности так же, как и всех остальных, а чтобы воскреснуть, мы в точности так же должны заново включать дип? Хотя некоторых из нас зашибает падающим балконом, и в этой ситуации ничего невозможно предпринять? Может быть, я какой-то неправильный дайвер? Тогда какие – правильные?

– А ты – хакер или дайвер? – Улыбнулся я, обращаясь к Эдгару.

– Я программист. Просто программист. – Рассмеявшись, ответил тот.

– Очень хороший программист. – Серьезно добавила Юля.

– Значит, со мной вам не повезло. – Я охотно подхватил смех Лорда.

– Ну, для того, чтобы быть интересным человеком, совершенно не обязательно являться хакером… или дайвером, – отозвался тот, – уверяю, у тебя неплохо получается.

– Спасибо, – кивнул я, – что же, мне пора. Благодарю за компанию.