— Не знаю, что вы хотите этим сказать, Дэвид.

— О нет! Отлично знаете. — Он презрительно засмеялся. — Роули. Кто такой Роули?

— Человек, который лучше вас. Попробуйте задеть его, если осмелитесь, — сказала она с легкостью.

— Не сомневаюсь, что он лучше меня, но все-таки осмелюсь. Я бы осмелился на что угодно ради вас, Лин…

Минуты две она молчала. Наконец сказала:

— Вы просто не понимаете, что я люблю Роули.

— Сомневаюсь.

— Говорю вам, что люблю, люблю, — повторила она с силой.

Дэвид испытующе посмотрел на нее.

— Все мы видим себя такими, какими хотели бы быть. Вы видите себя влюбленной в Роули, живущей спокойно и не помышляющей об отъезде. Но ведь это не вы, не настоящая Лин.

— А что такое настоящая Лин? Что такое настоящий вы, если уж на то пошло? Вы-то чего хотите?

— Я мог бы сказать, что хочу безопасности, спокойствия после бури, штиля после волнения на море. Но я в сомнении. Иногда мне кажется, Лин, что мы оба хотим бури. — И он добавил мрачно:

— Лучше бы я вас не встречал. Я был здесь вполне счастлив, пока не приехали вы.

— Разве сейчас вы не счастливы?

Он взглянул на нее. Она почувствовала, как в ней подымается волнение.

Дыхание ее участилось. Никогда еще она не ощущала так сильно странную и мрачную притягательную силу Дэвида. Он поднял руку, схватил ее за плечо, повернул к себе… Затем так же внезапно она почувствовала, что он отпустил ее. Он пристально глядел через ее плечо на вершину холма. Она повернула голову, чтобы посмотреть, что привлекло его внимание.

Какая-то женщина входила в верхнюю калитку Фэрроубэнка. Дэвид резко спросил:

— Кто это?

— Похоже, что это Фрэнсис.

— Фрэнсис? — Он нахмурился. — Что нужно Фрэнсис?

— Может быть, она просто зашла к Розалин.

— Милая Лин! Только те, кому что-нибудь нужно, заходят к Розалин. Ваша матушка уже побывала у нее утром.

— Мама? — Лин отпрянула нахмурясь. — Что ей было нужно?

— Вы не знаете? Деньги.

— Деньги? — Лин будто окаменела.

— Она их благополучно получила, — сказал Дэвид. Теперь он улыбнулся холодной, жесткой улыбкой, которая так шла ему.

Они были очень близки всего минуту или две назад, теперь они были бесконечно далеки друг от друга, разделенные враждебностью. Лин воскликнула:

— О нет, нет, нет!

Он передразнил ее:

— О да, да, да!

— Не верю!.. Сколько?

— Пятьсот фунтов. — И добавил задумчиво:

— Интересно, сколько собирается попросить Фрэнсис? Розалин нельзя оставить одну даже на пять минут. Бедная девочка не умеет отказывать.

— Кто… Кто еще приходил?

Дэвид насмешливо улыбнулся:

— Тетя Кэтти наделала долгов. О, немного: всего двести пятьдесят фунтов, но она боится, что это может дойти до ушей доктора. Поскольку деньги ушли на медиумов, это может ему не понравиться. Она не знала, конечно, — прибавил Дэвид, — что доктор и сам еще раньше обращался за помощью.

Лин тихо сказала:

— Что вы должны думать о нас? Что вы должны думать?..

И затем, к его удивлению, она повернулась и сломя голову побежала вниз с холма, к ферме.

Глядя, как она бежит, он нахмурился. Она побежала к Роули, как мчится домой домашний голубь, и это опечалило его больше, чем он хотел себе признаться.

Он снова посмотрел на вершину холма и нахмурился.

«Нет, Фрэнсис, — сказал он про себя. — Не думаю, что это вам удастся. Вы выбрали плохой день». И он устремился вверх, к дому.

Он открыл калитку, прошел мимо азалий, пересек лужайку и оказался в гостиной со стороны террасы как раз в тот момент, когда Фрэнсис Клоуд говорила:

— Я хотела бы объяснить вам это детальнее. Но видите ли, Розалин, это все ужасно сложно…

Голос за ее спиной произнес:

— Неужели?

Фрэнсис Клоуд резко обернулась. В отличие от Эделы Марчмонт, у нее не было цели застать Розалин одну. Требуемая сумма была так велика, что вряд ли Розалин решилась бы дать ее, не посоветовавшись с братом. Фрэнсис даже предпочла бы обсуждать это дело при Дэвиде, чтобы он не подумал, будто она пыталась выпросить деньги у Розалин, пользуясь его отсутствием.

Она не слышала, как он вошел, так как была поглощена разговором и подбирала убедительные аргументы.

Когда ее прервали, она вздрогнула и, сразу оценив обстановку, заметила, что по какой-то причине Дэвид Хантер сегодня в отвратительном настроении.

— О Дэвид, — произнесла она без всякого замешательства, — я рада, что вы пришли. Я только что говорила с Розалин. Смерть Гордона оставила Джереми в исключительно тяжелом положении, и я пришла просить ее прийти на помощь. Дело обстоит так…