Необъятные сибирские земли протянулись от Урала до Тихого океана на 8500 километров, а жило здесь всего 200 тысяч человек с небольшим, один человек на 75 квадратных километров. По языку они делились на несколько групп. В уральскую входили угро-финноязычные ханты и макси; ненцы, селькупы и другие с самодиискими языками; в алтайскую группу — тюркоязычные татары, киргизы, якуты и другие, монголоязычные буряты, дауры и др., тунгусо-маньчжуроязычные эвенки, нанайцы и др.; в палеоазиатскую группу — чукчи (луораветланы), коряки (нымыланы), ительмены (камчадалы) и др. Особое место занимали эскимосы, кеты и айны.

Северную, тундровую часть Западной Сибири населяли самодийцы, которых русские именовали самоедами: ненцы, жившие и к западу от Уральских гор, вплоть до Мезени, энцы и нганасаны. Прирожденные оленеводы, они также охотились на дикого оленя, а в низовьях Оби, Таза, Енисея и прибрежных водах Ледовитого океана — Дышучего моря кормились «от промыслов и от рыбных ловель».

Промышляли они песца, водоплавающую дичь. Пушниной торговали с русскими и хантами, вносили ясак, давали калым за девушек, которых брали в жены. В ход шли шкурки соболя, песца, горностая и других зверей, изделия из оленьих шкур.

У ненцев существовали патриархальные роды, делившиеся на большие и малые семьи. В большую семью входили родственники по крови (агнаты), а также по свойству (шурьи, зятья), вскормленники — воспитанники, жившие «в одном чуме» с главой семьи; рабы — военнопленные, прежде всего из женщин и детей.

Самый старший по возрасту становился и главой большой семьи; после смерти — его брат, следующий по возрасту, или, ввиду отсутствия братьев, сын.

Несколько родов могли объединиться в племя из нескольких сот человек. Одно такое племенное объединение, о котором сообщают русские источники, находилось в Березовском уезде, в низовьях Оби. «Большие Карачейские земли князец лучший Пось Хулеев кочевал со всем своим родом и с братьями и с кочевыми людишками».

Среди них долго сохранялась кровная месть, но уже появилась головщина — выкуп за убитого. Мужчины могли быть многоженцами, новых жен покупали. Было здесь и имущественное неравенство: наряду с «прожиточными людьми», которые имели большие табуны оленей, имелись «бедные», «худые», вплоть до безоленных, пасших оленей у богатых сородичей, живших в чужих чумах на положении захребетников.

Глава рода, которого русские звали князцом, имел полноту власти над жизнью и смертью «родовиков».

Об одном из них, энецком князце Итилиде, сообщают наблюдатели из русских: «Велел убить своего племянника Совку за ево воровство, что он из руской тюрьмы ушел и сторожа зарезал. И его самоядь (самоеды, самодийцы. — В. 6.), два человека, того же часу при нем, перед Итилидом, удавили ременьем и бросили под гору».

Отдельные роды и племена враждовали между собой — грабили кочевья, брали пленных. Религиозный культ носил родовой характер: глава рода, старейший по возрасту выступает в роли жреца. Появились и специалисты по общению с духами — шаманы.

Ненцы выплачивали России ясак песцами и соболями, впрочем небольшой, «без окладу» и без списков. Энцы вносили гораздо больше: от одного до четырех песцов в год с человека. Таймырские нганасаны давали сначала шкурки соболей, потом — замшевые оленьи кожи (ровдуги), по три-четыре ровдуги в год.

Южнее ненцев жили ханты и манси. У первых основным занятием было рыболовство, затем — охота на зверей и птиц; в районе Обской губы они имели оленьи стада. Манси занимались охотой, бортничеством; на Туре и Тавде — примитивным земледелием («наездом»), скотоводством. У обоих народов до прихода русских появились первые признаки разложения родового строя. Они сохранили тотемистические представления: в их культе зверей и птиц, предполагаемых родоначальников, особо почетное место занимал медведь.

Они делились на племена (волости), или, по определению русских, княжества; у хантов — Обдорское на нижней Оби, Кодское, Казымское и др., у манси — Кондинское и Пелымское. Влияние племенных князцов, военной знати — «служилых остяков», «мурз и сотников» — постепенно усиливалось. Русские власти привлекали их к управлению, сбору ясака.

Некоторые из них, чтобы упрочить свои позиции, принимали христианскую веру, например, потомки кодского князя Алача, владения которого располагались по реке Оби выше Березова. Правда, их притеснения вызвали в 1636 году возмущение местных хантов, их жалобы в Москву. Через семь лет князя Дмитрия Алачева с семьей вызвали ко двору, сделали московским дворянином, наделили жалованьем, поместным и денежным, и он не вернулся в родные места, умер вдали от них. С тех пор кодские ханты стали платить ясак не князьям, а в казну государеву.

Восточнее хантов и манси лежали земли селькупов; это — Нарымский, Кетский уезды и часть Сургутского, Томского уездов. Селькупы по языку — самодийцы, русские называли их остяками (из-за сходства их материальной культуры с хантской) и Пегой Ордой. Жили они по среднему течению Оби и ее притокам, ловили рыбу, охотились на пушных зверей, лосей, диких оленей, боровую и водоплавающую дичь. Платили самый высокий в Сибири ясак: по 10–12 соболей в год. Из-за промысловых угодий враждовали с энцами и прочими соседями. В их волостях, называвшихся по прозваниям князцов, рек, жило по 10–60 взрослых мужчин-охотников. Всего на 1629 год среди них числилось 606 ясачных людей.