Посмотрите, как на основе сравнения Мэлор Стуруа дает портрет бывшего руководителя страны: «Вполне допускаю, что Брежнев, подобно Есенину, ни при какой погоде не читал «пузатый „Капитал"». Но последнему это не помешало стать великим поэтом, а первому — первым лицом в государстве. И тот, и другой обладали талантом: один — поэта, другой — лидера» (Стуруа Мэлор. Две фотографии к одному портрету // Неделя. 1988. № 43. С. 16).

5. Визуально оформленный пример.

Рассчитывайте на зрение, как можно чаще используйте простые наглядные средства. Подключайте и внутреннее зрение. Что это такое? «Слушать на нашем языке означает видеть то, о чем говорят, а говорить — значит рисовать зрительные образы. Природа устроена так,— писал К. С. Станиславский,— что мы при словесном общении с другими сначала видим внутренним взором то, о чем идет речь, а потом уже говорим о виденном. Если же мы слушаем других, то сначала воспринимаем ухом то, что нам говорят, а потом видим глазом услышанное» (Станиславский К. С. Собр. соч.: В 8-ми т. М., 1955. Т. 3. С. 88).

Процесс рождения образных представлений всегда основывается на прошлом опыте человека, на том, что в реальности происходило с ним или в его присутствии и зафиксировано в его памяти. Для включения этого опыта оратор приводит фразы типа: «Вспомним, как мы переживали...»

Если оратор не пытается достичь образности, используя слова, которые будоражат воображение, не реконструирует сцены из личного опыта слушателей, то речь его останется абстрактной, не произведет на аудиторию впечатления.

Яркая, т. е. стимулирующая воображение, эмоциональная, т. е. апеллирующая к чувствам, искренняя, т. е. демонстрирующая убежденность говорящего, речь — произведение ораторского искусства. В этой связи ораторское искусство — особая форма воздействия не только и не столько на разум слушателя, сколько на его чувства и воображение. Не случайно один древний китайский философ заключил: «Искренний человек, исповедующий ложное учение, делает его истинным, неискренний человек, исповедующий истинное учение, делает его ложным».

После речи оратора впечатление от нее сохраняется в представлении слушателей в ряде образов. Люди не столько слушают речь, сколько видят и чувствуют ее благодаря примерам-картинкам. Фразы, рассуждения, не вызывающие зрительных образов, утомляют. Как ребенок посчитает очень хорошую книгу непривлекательной и неинтересной, если в ней при первом знакомстве не обнаружит картинок, так и взрослый разочаруется в выступлении, если не найдет в нем живых, наглядных примеров.

Во II части трилогии «Христос и Антихрист» — «Воскресшие боги» Д. С. Мережковский вкладывает в уста своему герою — гениальнейшему человеку Возрождения Леонардо да Винчи такие слова о достоинствах наглядного примера: «Глаз дает человеку более совершенное знание природы, чем ухо. Виденное достовернее слышанного... В словесном описании — только ряд отдельных образов, следующих один за другим; в картине же все образы, все краски являются вместе, сливаясь в одно, подобно звукам в созвучии...» (Мережковский Д. С. Собр. соч.г В 4-х т. (Б-ка «Огонек»). М., 1990. Т. 2. С. 41).

ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ РЕЧИ. Выразительная — значит разящая, поражающая, сильно воздействующая, впечатляющая. Выразительность трактуют еще как художественную убедительность. Эффект достигается за счет применения ораторских средств выразительности — так называемых стилистических фигур.

«Дорогое отечество, тебя скоро перестанут узнавать твои дети; затем они растерзают тебя и наложат на тебя цепи. Что я говорю!.. Сами они, погружая свои человекоубийственные руки в вашу кровь, будут терзать ваши трепещущие внутренности и внутренности в бледных грудях ваших жен и детей. Вот плоды ваших лишений, вашего недоедания, ваших трудов, ваших опасностей, ваших ран, ваших битв, ваших побед, или, вернее, вот плоды вашего слепого доверия, вашего глубокого успокоения» (Марат Ж.-П. Памфлеты. М., 1937. С. 51).

В этом маленьком отрывке мы найдем такие средства образной речи, как метафоры, эпитеты, градации, повторы, восклицание, обращение. К сожалению, нашим теперешним ораторам они мало известны. Поэтому сплошь и рядом слышим такое: «Я бы думаю, что мы...»; «необоснованно, без всяких к тому оснований» (тавтология); «обусловить всех тех условий», «основополагающие положения» и т. д.

Наука о красноречии — риторика — выработала специальные стилистические фигуры, но мы упрямо не желаем воспользоваться опытом, оправдавшим себя на протяжении тысячелетий. В результате в речах постоянно встречаются грамматические конструкции, рассчитанные для глаз, для книжной речи, а не для уха. Ни ритма, ни интонации, ни такта, ни паузы, ни остроты, ни краткости. Монотонные, длинные предложения. Обидно, что многие наши ораторы выглядят сегодня так убого.

Запомните и воспользуйтесь хотя бы некоторыми стилистическими фигурами из того большого набора, которым располагает риторика.

РИТОРИЧЕСКИЙ ВОПРОС. Самая выразительная риторическая фигура утверждения мысли, заложенной в вопросительной фразе. На такой вопрос слушатели, как правило, отвечают молчаливым согласием или добровольным одобрением. Причем без всякой аргументации. Приведем пример такого вопроса.

«В чем же дело? Не нужна, что ли, ароматная клубника зимой, извлеченная из полимерного пакетика и восстановленная за 5 минут до первоначальной свежести? Или мы заинтересованы в дальнейшем наращивании емкостей овощебаз и домашних холодильников вместо того, чтобы иметь в кухонном шкафу набор пакетов с фруктами, дольками свежего лука? Неужели мы против сухого и «теплого» мороженого, доступного всем детям даже в разгар осенних простуд?»

При необходимости усилить воздействие оратор после вопроса вслух как бы утверждает выработанное сознанием слушателей согласие. Проследите, как делал это Н. И. Бухарин.

«Год живет партия без Ленина. И суждено ей жить без него, живого. Сумеем ли мы хоть немного приблизиться к ильичевской мудрости? Сумеем, если будем непрестанно учиться у него. Сумеем ли мы приблизиться к ильичевской беспристрастности, к отсечению всего личного в политике? Сумеем, если будем учиться у него. Сумеем ли мы вести в его духе партию, с ней вместе и через нее рабочий класс и крестьянство? Сумеем, если будем учиться у Ленина, Ильича, у нашего учителя и товарища, который не знал мелочности, который был смел, решителен и осторожен. Мы должны суметь, ибо этого хочет рабочий класс, которому отдал жизнь свою товарищ Ленин» (Правда. 1925. 21 января).