– А его родители?

– Мы так решили – захотят прийти – придут, не захотят – их дело, приглашения мы, в любом случае, вышлем.

– Но его мама, да и отец там тоже конечно…

– Ну а что поделать, Лили? Я знаю, что придет женщина, которая меня ненавидит и не считает меня человеком, я знаю, что придет мужчина, который всю жизнь мечтал выдать сына за другую в целях собственной бизнес-выгоды. Но я люблю его, и если я его люблю, для меня нет, и не может быть никаких преград.

– Ты – боец, Мири.

– Боец, это твоя мама, Лили.

– Моя мама…

Кабика допивает свое вино и устремляет взгляд в пустоту.

– Моя мама какая-то покатанная после расставания с тем малолетним ослом. Места себе не находит.

– Она вчера была на вечеринке сеньора Анселмо?

– Да, я ее туда силой потащила, она сначала не хотела идти, но мы с Тони настояли на том, чтобы она пошла с нами.

– Ей там понравилось?

– Сначала нет, стояла, скучала. Потягивала шампанское, тусовалась с пустотой. Затем к ней подошел тот сеньор Родригес, помнишь его?

– Не совсем.

– Тот самый, которого стошнило на прошлой вечеринке, а моя мама ему любезно помогла.

– А-а-а-а, тот, который переборщил со спиртным. Ну?

– Ну вот, оказывается он психолог, сексолог. В общем, у него туева куча высших образований, он входит в число участников благотворительных организаций на пару со звездами и крупными бизнесменами. Если мне не изменяет память, он сам организовал и создал какое – то движение в поддержку детей.

– В общем, этот сеньор Родригес подошел к твоей маме…

– Да, подошел к ней и стал разговаривать. Ну, мы с Тони решили с ним поздороваться, тоже подошли. Стояли вчетвером и мило беседовали. Он нас сразу узнал, а мою маму благодарил целую вечность. Я болтала без умолку, Мири. Он к себе очень располагает, знаешь. Но тут Тони стал дергать меня за руку и кидать непонятные взгляды, я подумала, может он забыл, где туалет. Но когда мы отошли, он сказал мне, что, по всей видимости, сеньор Родригес хочет поговорить с мамой без посторонних, так что лучше оставить их одних.

– Емае, Лили, а если бы он это не сказал, ты бы сама не догадалась?

– Честно? Нет.

– Какая же ты недалекая! Ладно, что было потом?

– Я не знаю. Они вышли на свежий воздух. Маму я видела только к концу вечеринки. Все это время они провели вместе, разговаривали о чем-то.

– О чем?

– Обо всем, естественно, мама рассказала ему о своем разводе, о расставании с тем увальнем.

– А он?

– Как я поняла, он предложил маме пройти у него сеанс, бесплатно. Услуга за услугу, так скажем.

– А она?

– Согласилась. Но пока не дала ему точный ответ.

– Но он из Испании, верно?

– Верно, работает и живет он именно там.

– И что же? Мама туда поедет, чтобы пройти курс сеансов у сеньора Родригеса?

– Думаю, что да, Мири. Я буду очень рада, если она так сделает, а то я больше не могу, честное слово не могу. Для меня эта поездка в США стала таким облегчением, нужным вздохом после сдерживания дыхания, не знаю, как правильнее и точнее описать. Я будто была взаперти, не знала, куда себя деть, конечно, я писала, конечно, я выходила на улицу. Но каждый вечер я видела одну и ту же сцену. И я понимала, что ничем не могу ей помочь. Я не волшебница с палочкой, я не амур, который способен вытащить из нее случайно пущенную стрелу. Я беспомощна перед ее депрессией. И вот когда мы с Тони собрались ехать, для нас всех это стало неким решением, тем, что надо было давно сделать. Надеюсь, что он поможет ей. Когда рассказываешь о своей проблеме, зачастую, становится легче, намного легче. А маму никто не слушал, все от нее отвернулись, все друзья перешли на сторону папы, мама стала плохой, нехорошей женой, бросившей мужа. И только мы с сестрой знали, что это не так.

– Я рада, что твоя мама записалась на сеансы к этому психологу.

– Она пока не записывалась.

– Ну мы же знаем, что запишется, верно, Лили?

2

– А ты говорил, он – ненормальный экспериментатор, - ворчит Лилиан Кабика, стоя рядом с Тони и провожая входящих в зал Джека и Миранду.

– Тогда я действительно так считал, все ошибаются, Лили, и потом, у нас нет никаких гарантий, что…

– Ладно, Тонян, проехали, давай лучше посмотрим, чем нас тут сегодня будут кормить.

Лилиан берет Тони за руку и подводит к накрытому столу. Вечеринка, устроенная в день знакомства Миранды и Джека носила неопределенный характер. Все уже давно шептались о том, что Джек рассматривает загородные дома, специально построенные для будущих семей, кто-то видел его в салоне ювелирных украшений. Знакомые близких друзей Доссена уверяли других знакомых в том, что известные модельеры уже рисуют эскизы костюмов для жениха и невесты. Тайные приготовления шли своим тихим, невидимым никому ходом, но никто толком не знал, происходит ли это на самом деле, или нет. Очевидно было одно: Джек не выпускал руку Миранды ни на секунду, они держались, словно только что обрученные, Доссен стал спокойнее и увереннее в себе.