– Так, Михаил, какие могут быть дружеские отношения на службе у Комитета? Вошел в доверие к Новикову, таким образом, что ли?

– Нет, он видит в нем равного. Я с этим офицером, подполковником Деменьтевым, разговаривал о Новикове. Он мне сказал, что по результатам тщательной проверки и не одной, парень чист. Но в тоже время, подполковник уверен: парень видел столько всякого, чего просто быть не может с его биографией... Но, где тогда он это видел? Вопрос.

– А что это за Деменьтев? Мне Семичастный о нем ничего не говорил.

– Человек не простой судьбы. Кремень. Путь обычный и характерный для сотрудника наших спецслужб: сирота - пограничник на Дальнем Востоке - оборона Москвы в 1941 году в составе лыжного батальона 1-ой ударной армии - ранение - ОМСБОН НКВД СССР - СМЕРШ - СМЕРШ НКВД послевоенный. После войны работал в западных областях страны успешно ликвидируя антисоветские вооруженные формирования. Затем работал советником в польском Управлении безопасности. И в Польше попал в неприятную историю, ему англичане подставили женщину под видом домработницы. Очень красивая полячка, бывший агент Армии Крайовой. Сам же полковник, в таком он был тогда звании, ее и разоблачил. Выследил в момент встречи с английским резидентом. При огневом контакте женщина погибла, а резидент арестован и передан УБ Польши для следственных действий. И здесь начинается странная история, когда он прибыл в Москву для рапорта начальству - его арестовали. И вменили в вину убийство, после задержания, резидента английской разведки. Из ревности. Так это все представили польские товарищи, а наши даже не проверили толком. В итоге полковник был осужден трибуналом и получил 10 лет без права переписки. Вытащил его, из лагеря, боевой товарищ который вместе с польской безопасностью расследовал предательскую деятельность иностранных агентов в спецслужбах Польши. И в ходе расследования выяснилось, что резидент не был убит, его успешно переправили на запад. Таким образом, по прошествии пяти лет, Деменьтев был освобожден. И снова начал службу в органах, с участкового уполномоченного в звании младшего лейтенанта. Однако благодаря высокому профессионализму и поддержки фронтовых друзей не затерялся в участковых и сейчас уже подполковник КГБ.

– Да, матерый человечище. Волкодав военной поры, лично знал таких на фронте. Михаил, держи руку у них, у Фонда, на пульсе. Будем помогать. Постоянно информируй меня о всех подвижках и событиях в этой организации.

– Понял, Леонид Ильич.

Затребовав информацию по организации спорта в СССР, Михаил Андреевич понял, что централизованного руководства спортом в нашей стране не существует. НОК СССР занимается спортивной элитой СССР, а Центральный совет Союза спортивных обществ и организаций СССР не справлялся с разгулом анархии ДСО (Добровольных спортивных обществ) и ведомственных спортивных обществ. Во всех Федерациях спорта решали в основном два общества: Динамо с ЦСКА и меньшей мере Буревестник, Локомотив, Спартак. Вызвав к себе компетентных сотрудников из этих обществ он понял, что финансирование спорта идет от ведомств и министерств по остаточному принципу. Как решит хозяин-барин. Чтобы сохранить лидирующие положение в мировом спорте, нужно было менять всю структуру руководства всесоюзной спортивной организации. Эта организация должна была не только объединять спортивные общества, но и руководить ими. Нужен был хозяин всесоюзного масштаба при Совете министров СССР.

А ситуацию с казусом, случившимся на Олимпиаде в Токио он выяснил буквально за пятнадцать минут. Спросив первым, из приглашенных на беседу руководителей федерации самбо и самых авторитетных тренеров самбо и дзюдо:

– Иван Иванович, объясните мне, почему вы, будучи тренером сборной СССР, не вывели на финальный поединок своего воспитанника? Предысторию я знаю, про престиж советского государства - вы знаете, думаю еще с тех пор, когда юнцом воевали на Северном флоте.

– Я верил, что это будет правильно.

– Вы и сейчас так считаете?

– Да, считаю, Михаил Андреевич.

– А ведь Новиков мог вас ослушаться и представители Олимпийского комитета СССР его бы поддержали. Ведь вы лишили его пожизненного звания олимпийского чемпиона.

– Разрешите мне ответить на этот... щекотливый для Иван Ивановича вопрос. Ведь он уже мой ученик, - попросил Суслова Харлампиев.

– Вы не против Иван Иванович? Пожалуйста, Анатолий Аркадьевич.

– В боевых видах единоборств ученику ослушаться тренера, учителя, невозможно. Мы не только учим его приемам борьбы, мы еще его учим "что такое хорошо и что такое плохо". А Новиков, самбист-боец и находился в хороших руках. Мало того, он был первым кто поддержал Ивана Ивановича в трудную минуту.

Далее беседа касалась перспектив советского спорта на предстоящей олимпиаде в Мюнхене и особенно в таком виде борьбы, как дзюдо. О перспективах самбо, в будущем, стать олимпийским видом спорта, и о многом другом непосредственно примыкающем к спорту. Особенно поразило Михаила Андреевича то, что медикаментозная поддержка спортсмена стала необходимой и неотъемлемой частью высоких достижений и рекордов в спорте. Теперь, Михаил Андреевич был готов к докладу Брежневу о положении в спорте. Ведь именно так, он понял поручение Первого секретаря ЦК КПСС. Его мнение было сформировано в виде предложения создать всесоюзную руководящую структуру по спорту при Совмине СССР. И с этой инициативой он был готов выйти в Президиум ЦК КПСС.

Я. Ехал. Домой. Хотя ходу было на пару часов и времени в разлуке пролетело всего два месяца с небольшим - нетерпение буквально сжигало меня. Со мной ехал Семенов, мне удалось его уговорить поехать ко мне домой в краткосрочный отпуск. А майор Саврасов это одобрил до такой степени, что выписал Семенову командировку в Москву на козлике. Вчера вечером удалось поговорить с домашними по межгороду, они уже приехали из Крыма и были прямо переполнены новыми впечатлениями. На телефонных переговорах, в кабинке междугородней связи почтового отделении, малые не терпели поделиться со мной новостями и рвали телефонную трубку из рук друг у друга. Причем Толян был более нахальным и нахрапистым.

"Растут, однако. Одна умнеет, другой борзеет",- отметил я себе на заметку. Восторгу детей не было предела, когда я сказал, что завтра приеду на побывку домой, на целых пять суток.

Я ехал домой по гражданке, хотя супруга Василия Ивановича подогнала мне повседневную форму одежды и та теперь сидела на мне, как влитая. А когда я хотел отблагодарить ее деньгами, просто погрозила мне пальцем и сказала:

– Это самое простое, лейтенантик. Привезешь из Москвы чего-нибудь полезное, только не спиртное. Как вы с Васей, эту ткань маскировочную сообразили, так теперь нет отбоя от желающих иметь такой комбинезон. И все ее, окаянную, тащат, хоть чипок открывай. Хорошо шо Василь умеренно потребляет, а то беда могла быть. У меня сковородки тяжелые.