Однако в это время действия командующего округом по вербовке единомышленников еще не сложились в настоящий заговор. Похоже, что он еще не терял надежды снова выдвинуться и вернуть утраченное положение иным способом. 11 января 1930 года Тухачевский направил на имя Ворошилова докладную записку. В ней он развивал мысль, высказанную им в докладной записке еще в декабре 1927 года. Тогда он предлагал промышленности выпустить «в течение одного 1928 года 50-100 тысяч танков».

В новой докладной он в присущей ему псевдонаучной манере тяжелым и невразумительным слогом писал: «На основе учета новейших факторов техники и возможностей массового военно-технического производства, а также сдвигов, происшедших в деревне, количественного роста различных родов войск появятся новые пропорции, новые структурные изменения…»

Конечно, сложно понять: как на « основе учета новейших факторов техники…» и « сдвигов, происшедших в деревне » могут появиться « новые пропорции »… Бывший подпоручик пытался предстать в глазах окружавших в роли интеллектуала и таким вычурно-витиеватым языком, похожим на набор бессмысленных слов, он писал все свои «работы». Его стиль являл собой некую умопомрачительную смесь «французского с нижегородским».

Но не будем придираться к словам, ибо Тухачевский призывал: «Необходимо подойти к структуре РККА реконсктруктивно (курсив мой.
– К. Р.), в полном соответствии с хозяйственными успехами» (?!)…

Процитировав эту очевидную заумь, историк С. Минаков поясняет: «Тухачевский считал необходимым к концу пятилетки иметь Красную Армию в составе 260 стрелковых и кавалерийских дивизий, 50 дивизий артиллерии… а также обеспечить войска к указанному времени 40 тыс. самолетов и 50 тыс. танков».

То есть на этот раз «талантливый» полководец предлагал « к концу 1933 года » - при не снятой опасности повторения хлебного кризиса, в разгар коллективизации - численность только стрелковых и кавалерийских дивизий в мирное время довести до 11 миллионов человек.

Но основная абсурдность идеи Тухачевского заключалась в том, что в условиях начала зарождения в стране промышленности он предлагал выпустить уже « к концу 1933 года » армаду в 50 000 «кустарных танков». С двигателем меньшей мощности, чем у современного мотоцикла, и лишь с пуленепробиваемой броней. К ним - 40 000 столь же примитивных самолетов. Говоря образно, он предлагал начать строительство той фантастической пушки, на которой Жюль Верн отправил своих героев на Луну.

У военного фантаста не хватило способности осознать, что создание такой армады повлечет за собой другие проблемы. В. Суворов в книге «Очищение» поясняет: «за каждой колонной танков надо иметь колонну машин с цистернами. А еще к танкам нужны снаряды и патроны. Поэтому нужна еще колонна автомашин с боеприпасами. Кроме того, танки надо ремонтировать… Это снова люди и машины… В танковых соединениях надо иметь много саперов и специальной саперной техники… Тогда для выполнения программы Тухачевского следовало иметь (только) в танковых войсках от 1 800 000 до 3 000 000 солдат и офицеров».

Не приняв в своих «расчетах» во внимание ни технические, ни хозяйственные, ни организационные соображения и грубо попирая сам здравый смысл, Тухачевский рассуждал как дилетант, далекий от реальной жизни. Но он не блеснул и стратегическим талантом полководца.

Бросается в глаза, что накануне «будущего вооруженного столкновения» в числе решающих средств из «трех китов» армии на первое место Тухачевский ставил: «а) стрелковые войска с артиллерией и б) стратегическую конницу » (курсив мой.
– К. Р.)». Творческое воображение бывшего пехотного подпоручика так и не могло расстаться с «лошадью».

Дилетантская «программа» Тухачевского встретила резкую критику Ворошилова и начальника Штаба РККА Шапошникова. 5 марта 1930 года Ворошилов написал Сталину: «Направляю для ознакомления копию письма Тухачевского и справку Штаба по этому поводу. Тухачевский хочет быть оригинальным. Плохо, что в КА (Красной Армии) есть порода людей, которая этот радикализм принимает за чистую монету. Очень прошу прочесть оба документа и сказать свое мнение».

Сталин резко и негативно оценил предложения командующего Ленинградским округом, указав, что принятие этой программы привело бы к ликвидации социалистического строительства и замене его системой «красного милитаризма».

В ответе Ворошилову он отмечал: «Этот план нарушает в корне всякую мыслимую и допустимую пропорцию между армией как частью страны, и страной как целым, с ее лимитами хозяйственного и культурного порядка. (Имеется в виду интеллектуальный, образовательный и технический потенциал кадров как в промышленности, так и в армии.
– К. Р.) План сбивается на точку зрения «чисто военных людей», нередко забывающих, что армия является производным от хозяйственного и культурного состояния страны.

Как мог возникнуть такой «план» в голове марксиста, прошедшего школу Гражданской войны. Я думаю, что «план» т. Тухачевского является результатом увлечения «левой фразой», результатом увлечения бумажным, канцелярским максимализмом. Поэтому анализ заменен в нем «игрой в цифири», а марксистская перспектива роста Красной Армии - фантастикой. Осуществить такой «план» - значит наверняка загубить и хозяйство страны, и армию. Это было бы хуже всякой контрреволюции. Отрадно, что Штаб РККА… ясно и определенно отмежевался от плана Тухачевского».