Шрифт:
— Спасибо.
— Большое?
— Очень большое.
— А он?
— А он сказал: «Так держать!»
— Покажи мне, как?
Михаил показал. И Женька тоже просемафорил матросу «Так держать».
Когда заявились «снабженцы» с Мошкиными и принесли целую сумку каких-то кривых гвоздей, Женька небрежно сказал:
— У нас свое снабжение. Морское!
И кивнул на ящичек с новенькими промасленными гвоздями.
— Вот это да! —с завистью протянул Борис, когда узнал про нечаянный «СОС» и нежданный подарок. — Ведь запросто можно по сто раз на день сигналить! Подавай сигналы и получай, что хочешь!
— С этим сигналом не шутят, — нахмурился Михаил, совсем как матрос Нестерчук.
— А я не шучу,—торопливо сказал Борис. — Я шучу, что не шучу. Ты только научи нас. Во как пригодится!
Хихикало, поняв его по-своему, захихикал. А Молчун кивнул.
— Согласен, — сказал Михаил.
И Мошкины были срочно отправлены домой делать сигнальные флажки. Для образца Михаил, вздохнув, вручил им свои и предупредил:
— Не испачкайте. И не поломайте.
— А можно и мы? — спросил Борис. — А то они такого натворят!
— Остальные за работу! — приказал Михаил. И Борис послушно взялся за молоток.
...После обеда команда «Напавтала», каждый с новенькими флажками, выстроилась строго по росту возле шлюпки.
Михаил прошелся вдоль шеренги. Борис держал флажки неправильно. Михаил молча поправил. Затем отошел от строя и встал на кнехт.
— Начнем, — звонко сказал он, подняв флажки.
— Куда смотришь? — Борис толкнул локтем Хихикало, который смотрел на чаек. — Учись, дурень!
Молчун заговорил
Отремонтированная шлюпка сияла, как...
— Как магазинная! — сказали братья Мошкины.
Гордо устремлялась в небо мачта — фибергласовый шест.
Наконец-то были куплены паруса для шестивесельного яла: фок и кливер—на деньги «снабженцев», сделавших несколько рейсов с металлоломом и вновь обманувших приемщика. Паруса хранились у Женьки в сарае. А сегодня он их принес почему-то с таким гордым видом, словно добыл их лично сам.
— Гляньте! Гляньте! — суетился Женька, разворачивая паруса.— Я твоего тигра, — он важно взглянул на Молчуна, — ну, шкуру тигриную — в самую середину кливера зашил! Красиво?
Хихикало взглянул на кливер, в центре которого красовалась, словно распятая, тигриная шкура и затрясся от смеха.
— Человек старался, а ты,—сердито сказали ему Мошкины.
— А что? — хмыкнул Борис. — Сразу впечатляет. Тигр на парусе, а? Жаль, парус маловат, — определил он на глазок. — С тигром ты, Женька, здорово придумал! Красиво,—и погладил тигровую шкуру. Молчун кивнул.
— А она питательная? — поинтересовался Женька. — Или нет? Ну, в случае голода в пути. Помнишь, по телевизору «Золотую лихорадку» Чарли Чаплина показывали? Он башмак вареный ел, а съесть не смог!
— Скажет тоже, — оскорбился Борис. — Это же тигр. Если его шкуру целый день варить в трудную минуту, одного навару — на неделю! Правда, Мошки?
— Правда, — улыбнулись Мошкины. — Не синтетика.
— Съел? — подмигнул Борис Женьке.
— Съем, — подмигнул ему Женька. И ребята рассмеялись.
И тут заявился Михаил. Он хмуро уставился на кливер с тигриной шкурой.
— Кто придумал? — хмуро спросил он.
— Я!— гордо заявил Женька. — Я у тети Клавы целую неделю шить учился. Она так удивилась: «Зачем тебе?» А я...
— Значит, научился шить? — сказал Михаил.
— Ага! — ликовал Женька. — Все руки исколол, пока тигра к парусу пришил. Мы с Борей посоветовались, он сказал, что кожа — она съедобная. Прибьет нас вдруг к острову в шторм. Все съедим, а у нас еще и парус с тигром! Я тайком пришивал, — похвастался он. — Здорово тебя удивил?
— Здорово. Как пришивал, так и расшивай. С твоим тигром кливер ни свернуть, ни развернуть нельзя!
— Правда? — опечалился Женька. — А я так старался!
— Что, съел? — со смешком заметил Хихикало.
Женька мрачно покосился на него и принялся так же мрачно отпарывать тигровую шкуру.
— А сейчас последнее «спортивное» испытание, — сказал Михаил.— «Испытание на взгляд»!
— Чего-чего? — струхнул Женька.
— На... «вэ... зэ... гэ...» — четко выделил буквы Михаил. И повторил:— На взгляд. Ну, не испытание даже, а так... научиться надо попробовать. Молча мысли по взгляду читать. Если научимся, в путешествии во как пригодится!
Компания Бориса настороженно переглянулась.