— У нас с Рафом сложные отношения, — ответил юнец, выключив музыкальные стенания. — А не такие, как, извините, у вас, сослуживцев.

— И что же это за отношения?

— А это не ваше дело, — с тихой ненавистью взвизгнул голубок. — Я отказываюсь отвечать на вопросы. Солдафонские, вот!

Я заинтересовался состоянием нашего собеседника. Нервным, как у двадцатилетней чухи в период первой беременности. От страха за себя и маленького, умненького головастика сей безмозглый инкубатор готов зубами рвать безразличный к ее состоянию мир. Будто мир раздвинул ей ноги и вдул в парадную щель новую жизнь. Впрочем, в таких случаях все ясно. А вот какими переживаниями обременен юноша еще утробного развития? Под песенное блеяние. С такими разговаривать по душам бесполезно, и пить коньячок тоже, они слишком заняты своим внутренним миром. И чувствами. К таким необходим неожиданный подход. Или притопить в унитазе. Или купить букетик маргариток.

— Утюг есть? — спросил я, решив пойти на крайние меры, чтобы попусту не терять времени.

— Есть, — удивился Евгений. — Азачем он вам?

— Здесь вопросы задаю я, — проговорил старший лейтенант Пронин в моем лице. — Где утюг?

— На кухне.

— Лейтенант Стручков, будьте добры, утюжок…

— Есть, — хмыкнул Никитин и отправился за бытовым предметом, удобным при разговорах с влюбленными романтиками.

Юноша не понимал наших действий и был весьма заинтригован. Что за новые методы у милиции? Советской (б). Утюжок, между тем, был принесен и подключен к розетке. Когда слюна лейтенанта Стручкова зашкварчала на гладком, матово отражающем действительность металле, я резким движением придушил несчастного, а вторым движением содрал с его седла удобные в этом смысле тренировочные штанишки. Понимаю-понимаю, что наношу психологическую травму юному организму, а что делать? Если они ничего не воспринимают, кроме теплого утюга.

Понятно, что жертва нашего произвола забилась в истерическом шоке, пытаясь высказать претензии методам ведения дружеской беседы. Но я ее прервал аккуратным внушением:

— Ша, веди себя тихо, как в могиле. И отвечай на вопросы. Иначе прогладим твои вислые бейцалы, а это, как показывает практика, весьма неприятно. Для окружающих. Так пахнет паленым… Да, лейтенант Стручков?

— Угу, — сурово подтвердил тот, держа в боевой готовности остроносый предмет для глажки белья и нежных, как французские платки, щек и поп некоторых упрямцев.

Молодой герой понял, что пришло время раскаяния во всех смертных грехах. Что и говорить, не каждый комсомолец, пусть и бывший, выдержит пытку электронагревательным прибором. Нет, родные яйца все-таки ближе к телу, чем какие-то заоблачные принципы и убеждения. И через пять минут мы уже владели всей необходимой информацией. Для дальнейших действий. С утюгом наперевес.

А дело было проще пареной репы, если выражаться языком аграриев. Оказывается, у мальчиков была сумасшедшая, по гроб жизни, дуплетная [26] любовь. С восьмого класса. О которой, разумеется, никто не подозревал. И все было прекрасно. И о! Какая была чудная поездка за золотыми яблоками в Иберию. Куда-куда, не поняли мы. Иберия — это древнее название Испании. Существует легенда, что за такими яблочками наведывался Геракл. Понятно, группа решила пойти по стопам греческого героя. А где еще побывали любопытные школьники? Ах, в Севилье и Гранаде? И с кем там были встречи? Рафаэля? И его мамы?

— Не помню, — пожал плечами несчастный Евгений. — Там много встреч было. Нас встречали, как…

— …Геракла, — хмыкнул я. — И что же дальше? После поездки? Ничем таким сокровенным не делился товарищ?

— Не-е-ет, — поразмышляв, ответил юноша. — Не помню…

— Ладно, проехали, — отмахнулся я. Хотя странно: в одной койке — и без душевных откровений. Видимо, семейная тайна Ш. есть тайна государственного значения. — И что же дальше?

А дальше — два года счастливой любви. Но вот текущей весной что-то случилось. Рафаэль стал задумчив, рассеян, и его что-то глодало. Не новое ли увлечение? Эта страшная мысль извела Евгения до такой степени, что на днях он не выдержал и устроил дружку невероятную истерику. Пригрозив тому перерезать вены. Себе. На что Раф ответил жестоко: режь хоть горло. И ушел. Для Евгения это был удар, самые худшие предположения о неверности подтверждались. Чтобы убедиться в этом, потенциальный самоубийца попытался проследить за своей ветреной любовью. Да, у Рафаэля появилось новое увлечение. Верно, из богатеньких, импортных «активистов». Во всяком случае, уезжали любовники от сквера Большого театра на «Мерседесе-600». С дипломатическими номерами. На этих словах молоденький грешник разрыдался, как младенец, не получивший вовремя кусочек маминого вымени.

— А номера? Чьи номера? — был безжалостен я к его трепетным чувствам. — Не запомнил ничего?

— Н-н-нет, — хлюпал неудачник. — Не успел… Там такое движение… Я побежал и не успе-е-ел…

— М-да, — почесал я затылок. — И что будем делать?

— Н-н-не знаю, — страдал будущий чухан, которого станут презирать все. Даже параша.

Хотя спрашивал я Никитина — он же мент Стручков; впрочем, он тоже не знал, какие такие шаги предпринять. Не ловить же дипломатических бездельников на светских раутах? Обязательно случится международный скандал. Если мы явимся на торжественный прием с нашим вятским утюгом.

Конечно, можно покататься по вечернему городу, посещая все злачные места, где горн нижней трубы трубит сбор. По словам влюбленного ревнивца, центральные плешки гомосеков — это у фонтана перед Большим театром, возле памятника героям Плевны, в Александровском саду — «под звездами» и в туалетах аэровокзала. Понятно, что у каждого местечка свой колорит и своя аура любви. В сквере у Большого ищут духовного и телесного общения студенты театральных, хореографических училищ и прочих заведений, имеющих отношение к культуре и искусству. (ЗАСРАК — есть почетный знак специфической любви?) У разрушающегося колоколообразного памятника героям Плевны — место знакомства бобров из класса секс-меньшинства (которое, если дело так и дальше пойдет, уверенно превращается в большинство). У памятника царствует дей [27] всех геев и блядей столицы Тетя Пава, знающий якобы все и обо всех. Что же касается параш аэровокзала, то там, как правило, случается любовь на лету. Любителей острых ощущений. То есть прощание с родиной для них происходит именно на (в) унитазных лепестках.

Вся эта новая для нас с Никитиным информация была кстати. Нет, я подозревал, да и знал, что существует некий параллельный мир, где во главе угла — труба [28] . Однако не до такой же степени, господа цвета утренней морской волны. Харить себя и себе подобных — занятие полезное; хаш мех [29] таится в ваших промежностях. Однако вам этого мало, вы хотите, чтобы весь мир покрылся светлой синюшностью тлена и мертвечины. Как я понимаю, нынче в холерическо-псевдодемократической среде мода появляться на светских раутах, презентациях, приемах в обществе хрупко-фарфорового и молоденького пидерочка-кочегара. Чтобы все видели — фарт на вашей стороне. Вы вне старой морали. Вне всех систем. Вы — хозяин положения. И жизни. Если можете позволить себе такой пир духа.