Крах рынка акций в 1929 году и Великая депрессия привели к последующей безработице, которая потрясла устои этой сытой американской мечты. Теперь многим показалось, что безудержный индивидуализм и навязчивый оптимизм ушли в прошлое навсегда. Впервые с момента возникновения страны большая часть населения была напугана и растеряна. Капитализм по принципу «пусть идет как идет», выработанный этой крупнейшей экономикой мира, уже не выглядел ответом на жизненные вопросы.

Настало время если не менять систему, то реформировать ее. Новый Курс, поддержанный научными экспертами, привезенными новоизбранным президентом Рузвельтом в Вашингтон, многие в прошлом могли бы назвать революцией. С поддержкой нового демократического большинства в конгрессе, которое так же было не уверено в будущем, как те, кто их избирал, они механически штамповали все законы, предложенные администрацией. Пусть критики Нового Курса говорили, что он якобы ведет страну к социализму, но в новой программе вовсе не проглядывалось подобных устремлений. Законодательный пакет, предложенный Рузвельтом с его присными, был призван лишь облегчить чуму, которая поразила фермеров и неорганизованных рабочих, а также обеспечить им на будущее «спасательный жилет». Это была поддержка отпускных цен для фермеров; минимальный размер оплаты труда; возможность профсоюза торговаться с администрацией предприятий за свои права; социальная обеспеченность для пожилых и нетрудоспособных; наконец, использование государственных средств для обеспечения занятости за счет вовлечения людей в значимые проекты — это были усилия по стимулированию экономики за счет наращивания дефицита, но одновременно по созданию справедливых экономических условий для тех, кому не очень повезло. В глазах старого истеблишмента это выглядело настоящим социализмом, для тех же, кто шел в первых рядах реформ, это было необходимым противоядием от перехлестов капитализма по принципу «пусть идет как идет», который властвовал экономикой США с самого момента возникновения страны.

Первые нововведения администрации Рузвельта были революционными в том смысле, что открывали двери для организации рабочих в профсоюзы, которые смогут договариваться с работодателями от их имени. Субсидирование сельского населения, то есть фермеров. Поддержка пожилых людей и инвалидов. Наконец, введение регулирующих правил на финансовых рынках путем создания Комиссии по обеспечению безопасности обмена.

И в то же время Новый Курс Рузвельта вовсе не был столь революционным, каким его считала старая гвардия республиканцев. Скорее, это была ароматизированная экономика по Кейнсу, введенная для того, чтобы остановить экономическое падение, и эта методика возникла еще до кончины золотого стандарта и заключалась в накачивании издыхающей экономики деньгами за счет государственных расходов. В 1930-е годы свободная торговля практически исчезла, потому что каждая страна пыталась охранить от конкуренции ту промышленность, которая оставалась. И вот в 1938 году снова возникла массовая безработица, когда администрация Рузвельта решила, что экономика США воспрянула настолько, что можно сократить государственные расходы и уменьшить бюджетный дефицит, чтобы снова дать дорогу свободному рынку. Это было самое преддверие Второй мировой войны в Европе, и здесь последовало создание военной машины США, что и положило конец депрессии. К моменту победы в 1945 году, после четырех лет процветания для большинства простых американцев, депрессия уже казалась каким-то экономическим казусом. Америка имела денег больше, чем когда-либо.

К концу Второй мировой войны конгресс подарил 16 миллионам мужчин и женщинам, служившим когда-то в армии, особый и щедрый Билль о правах, по которому каждому вышедшему в отставку ветерану полагались несколько сот долларов и возможность продолжения обучения. Кроме того, конгресс гарантировал кредиты на дом вплоть до 90 процентов от стоимости недвижимости. Это должно было сыграть решающую роль. Вчерашние ветераны, получив диплом, станут завтрашними инженерами, учеными, врачами, юристами и бизнесменами. В конце 1940-х и в начале 1950-х годов диплом о высшем образовании значил гораздо больше, чем в наши дни. Сделав высшее образование доступным более широкому слою населения, можно было перераспределить потоки средств и придать дополнительную гибкость классовой структуре экономики. «Верхний средний класс» вскоре вырос с нескольких процентов до более чем 20 процентов населения. Что более важно, профессиональные сферы, ранее закрытые для всех, кроме англосаксов, теперь стали пополняться разными этническими группами. Разнообразие должно было послужить взрыву творчества за счет «перекрестного опыления» идеями из разных групп населения и расширения базы социального участия.

Повсеместная нехватка умеренного по ценам жилья, последствие Великой депрессии, оставляла огромную брешь, которую необходимо было заделать. В Нью-Йорке этот вопрос был решен двумя вернувшимися с войны ветеранами, братьями Левитт. В их подходе к жилищному строительству они отвергли исторически сложившиеся образцы. Вместо того чтобы подавать уже построенные дома, они применили принцип конвейерной сборки Генри Форда, позволяющей массовую убыстренную сборку, поэтому под закупленную землю на заказ клиента изготавливался домик из стандартных комплектующих, привозился и устанавливался. Это делалось в соответствии с определенной (и ограниченной, конечно) ассортиментной линейкой производителя. Скупив тысячи акров земли на Лонг-Айленде, штат Нью-Йорк, по доллару за акр (1 акр = около 40 соток. — Прим. пер.), они спроектировали серийный дом, на площади участка около четверти акра (то есть 10 соток), полностью оборудованный готовой кухней и удобствами. Такой дом с двумя спальнями, одним санузлом и гостиной послужил прототипом для еще 7 тысяч таких домов, которые строились одновременно. Затраты времени на сборку дома были минимизированы. А за счет использования одних и тех же элементов экономия при массовых продажах была гигантской. Использование труда не членов профсоюза также снижало себестоимость, поскольку это позволяло избегать профсоюзных норм по времени создания каждого проекта. Рекламные полосы в газетах объявляли о продаже готовых к заселению домов с двумя спальнями и со всеми удобствами, по невероятной цене всего в 7500 долларов.

Миграция городских жителей в пригороды, которой дало сигнал создание городка Левиттауна, впоследствии трансформировала экономику США. Где селились люди, там тут же возникала розничная торговля — сначала на развалах, потом в больших магазинах, наконец в больших торговых рядах с несколькими отделами и системой доставки. В конечном счете, учитывая дешевизну земли и растущую рабочую силу в непосредственной близости, корпорации последовали этой логике. Фермеры-трактористы вдруг увидели, что их земля, которая едва-едва приносила им доход на скромную жизнь, при продаже может принести такой доход, который им светит за всю жизнь тяжкого труда! И если до войны предместья с их особняками расценивались как место для богатых, то теперь здесь поселились и люди среднего достатка. Для растущего среднего класса эти предместья стали единственным шансом для построения семьи. Мало-помалу небольшие города стали расширяться все дальше и дальше за бывшую городскую черту. Даллас и Хьюстон в Техасе, когда-то неразличимые на карте точки, вдруг превратились в миллионные города. То же самое верно и для Финикса или даже Лас-Вегаса. Лос-Анджелес, папаша этих новшеств, учитывая благоприятный климат, продолжал расползаться. Автомобильную промышленность ждал бум, поскольку каждой семье теперь требовалось два авто. Необходимо было обустроить автотрассы и другие дороги, чтобы привести их в соответствие с возросшим потоком транспорта. Можно сказать, что мобильность американцев возросла вдвое через век после того, как они заняли весь континент от Восточного до Западного побережья.

Перемещение из города в предместья изменило и лицо индустрии одежды. Обыденная жизнь в предместьях была неформальной. Не было здесь улиц с магазинами, а женщины садились в машину, чтобы поехать на шопинг в торговый центр или отвезти детей в школу. В ходу стали слаксы и джинсы. Если только человек не был членом местного элитного клуба, он одевался как хотел. Мужчины стали носить в добавление к джинсам еще и шорты, когда находились на своем участке у дома. За несколько десятков лет принятая форма одежды в ресторанах и даже церквях городских предместий уже во многом не требовала никаких особых правил. Даже на рабочем месте допустимая форма одежды стала более вольной. Сексуальная революция 1960-х и 1970-х еще более разрушила представления о необходимости формальности в одежде. С изобретением колготок родилась и мини-юбка, а пояс для чулок стал анахронизмом (кроме сексуальных излишеств, где его используют и по сей день. — Прим. пер.). Его практический смысл — удерживать чулки — стал абсурдным. Постепенно изменения в дресс-коде США стали распространяться на страны Европы и другие развитые страны.

Развитие предместий вызвало также сдвиги в розничной торговле, в форме возникновения супермаркетов. Соединение множества пищевых товаров под одной крышей не только позволило рационализировать движение транспорта, но и навело на мысль об идее самообслуживания. Постепенно и в большой степени устранялась необходимость в продавцах, поскольку все купленные товары оплачивались на кассе. Это же вызвало и появление магазинов скидок, которые подавили традиционных розничных продавцов.

Розничная торговля в США — это изобретение, постоянно склонное заново изобретать себя. Многие современные гиганты торговых розничных сетей начинали развиваться в середине 1970-х и в 1980-е годы. Первый складской клуб The Price House, который был предназначен предоставить невообразимые скидки для малого бизнеса и ресторанов, стимулировал создание Sam's Club и BJ's, с огромным набором предложений и широкой клиентурой. В 1970-е годы возникли также магазины типа category killers (или полностью покрывающие ту или иную категорию товаров), они располагались в огромных зданиях, с большим паркингом и складами. А перед этим возник феномен Home Depot — или «домашнего склада». Предназначенные для рукастых мужчин, они предоставляли возможность купить «все для дома», чтобы потом самому все свинтить, прибить и вкопать, включая деревья, цветы и т.д., по очень выгодным ценам. Вдобавок, если домовладелец хотел, чтобы эту работу выполнил профессионал, Home Depot предоставлял проверенных подрядчиков и гарантировал качество работ. Это революционизировало бизнес «все для дома». Примерно в тот же период другой изобретатель — Circuit City (или «Проводка в городе») — приложил ту же идею к продажам электроники. Эффективность и низкая цена были главными знаками недавних успехов розничных продаж. В процессе развития эти колоссы постепенно вытесняют независимых торговцев.

Рост экономики США, будь то на уровне производства или розничных продаж, предопределен долгом. Большинство корпораций, перечисленных в списке нью-йоркской фондовой биржи, растут лишь за счет того, что накапливают долги, выпуская акции. Если бы их заставить оплатить цену их акций наличными деньгами, по текущей биржевой цене, они не способны были бы сделать это без обращения к займам, которые повергли бы их в новые долги. Следовательно, без постоянной задолженности американского потребителя, на чью долю приходится около 70 процентов всего ВВП, экономика испытает коллапс. До начала 1970-х годов основные долги потребителей состояли в закладе на дом, на автомобиль и в некоторых случаях — на какие-то особые украшения, мебель или ковры. Все ограничения по кредиту устранились с введением единой кредитной карточки. За последующие тридцать лет потребительские кредиты выросли настолько, что превысили ВВП.