ществлением и разрешением очередных задач, стоящих перед машиностроительной промышленностью».

30 мая. Суббота

Семь часов вечера. Готовлюсь идти на банкет - первый в жизни.

Не иду, а бегу. Боюсь оказаться неуважительным. В огромной заводской столовой народу набралось предостаточно. Лица у людей серьезные и сосредоточенные. Гости толпятся посередине в большом проходе между окнами и столами, будто пассажиры на перроне вокзала. Они терпеливо ждут.

На столах яства. Красная и черная икра, копчености, окорок и колбаса, осетровый балык, сельдь, крабы, белорыбица, соленые грибы. Среди них ледяными сосульками смотрели в зенит бутылки с шампанским, батареи красноголовых бутылок с пшеничной водкой. Вижу портвейн, ликеры, бутылки с боржоми и нарзаном. Около прохода в столовую стояла со льда бочка с жигулевским пивом.

Позади главного стола, сомкнутого из семи штатных, у стены на скамейках сидели городские музыканты. Как у людей, все честь по чести.

Директор завода пригласил гостей к столу.

–  Прошу налить бокалы!

Каждый участник наливал себе столько, сколько могла принять душа. Наступила блаженная демократия. Соседи по столу вдруг стали добрыми друзьями. Тишина необыкновенная.

–  Поднять бокалы!
– с некоторым надрывом в голосе от волнения произнес Радкевич.

Все встали. За внимание к успехам завода директор растроганно поблагодарил гостей. Среди них были представители от областных, городских и районных властей. По ходу дела Леонард Антонович сказал теплые слова в адрес награжденных.

62

Гости дружно осушили стаканы. Затем последовали другие тосты.

Тамада вновь приказал наливать бокалы. И тут громогласно возвестил:

–  Сейчас будет подано жаркое и на выбор - куры, котлеты «пожарские» и омлет с тамбовским окороком.

Музыканты тоже приложились к бокалам, осмелели. По залу разнеслась мелодия «Камаринской» Глинки.

Заговорила душа русского человека. Задвигались столы и стулья. И вот тут-то и пошло-поехало. Начался сормовский перепляс. Валентин Николаевич Лубяко умудрился плясать, сидя на полу. Он так плясал, что словами не выразить. Раскупорили пивную бочку. К ней со своей посудиной хлынули трудящиеся. Гульба стала приобретать непредсказуемый характер.

4 июня. Четверг

Сегодня награжденные рано утром прибыли из Москвы. На груди каждого орден. Оттого на заводе будто стало светлее и радостней.

… Василия Гавриловича я не видел все эти дни. На банкете его поздравить с наградой не удалось: далеко сидел. Да и люди от него не отходили. Надо сегодня поздравить. Вдруг обидится?

Телефонистку попросил соединить с Грабиным.

–  А-а!… Спасибо, спасибо, - отозвался Василий Гаврилович.
– Хорошо, что позвонили. Заходите часиков в семь. Хорошо? Жду… У нас есть о чем поговорить.

Заглянул в механический. Могучей симфонией гудит цех. Рядом ухает кузница молотами разной величины и силы. Чуть слышен противный скрежет у мартеновского цеха. Видимо, сгружают только что прибывший ржавый металлический скрап. И все же в моей душе необъяснимая торжественность. Удалось перекинуться парой слов с молодым строгальщиком Шабаловым. Парень придумал и сам

63

сделал для станка приспособление. Теперь он работает не одну «пробу», шесть штук сразу.

В первом механическом цехе под руководством мастера С.В. Волгина быстро набирает проценты выработки молодой токарь Лактионова. За ней тянутся и другие - токари Бессмертнова, Хныгин, Хаврулин, фрезеровщица Солоухина. В сборочном цехе хороших результатов по освоению новых норм добился слесарь Лукьянов. В инструментальном цехе значительно перекрыл нормы выработки термист рабкор Перяков. Подает хорошие надежды и Герасимов - бригадир формовщиков в фасонно-литейном. Рабочий класс горит желанием хорошо работать.

Пора идти к Грабину. Еще раз поздравил его с наградой. Главный конструктор, вижу, чем-то озабочен. Орден привинчен к армейской гимнастерке. В петлицах две «шпалы» красной эмали. Военная форма со знаками отличия майора еще больше подчеркивала строгость, даже суровость его лица.

Догадываюсь, что приглашение к разговору связано с очередным новым этапом в работе. Ему нужен внимательный собеседник, так сказать, со стороны, не из КБ. Доверительный разговор помогал Грабину оттачивать мысли, утверждаться в правильности очередности задач, находить ответы на вопросы, которые он задавал не столько собеседнику, сколько себе.