Смотрю на Грабина и радуюсь его дерзости и окрыленности. Страшно подумать, руководитель провинциального КБ, тяжело больной, а бросил вызов Маханову и его прославленному КБ завода на Неве. Что-то теперь будет?!

30 июля. Суббота

Попытка встретиться с Василием Гавриловичем не увенчалась успехом. Главный конструктор на испытаниях танковой пушки Ф-32. Я ее еще не видел.

118

1 сентября. Четверг

На день моего рождения Василий Гаврилович, хотя и обещал, но не смог прийти - уехал в Ленинград, досадно.

26 октября. Среда

Василий Гаврилович на заводских испытаниях Ф-22 УСВ.

31 октября. Понедельник

Телефонистка с заводского коммутатора, убедившись, что я именно тот человек, который нужен, деловито сказала:

–  Сейчас с вами будут говорить. Слышу в трубке басок с хрипотцой.

–  Слушаю вас, товарищ Мирзаханов.

–  А-а, узнали?! Так вот, дружище, ежели вы не перестали быть патриотом своего завода, прошу приехать ко мне эдак часов в восемь вечера.

–  Очень рад буду видеть вас, Илларион Аветович.

–  Договорились, за вами придет машина.

К Мирзаханову на заводе пристало уважительное прозвище «Хозяин». Рабочие были рады его возвращению. Они полюбили его за равную требовательность к самому себе и к людям, за верность слову, которое он всегда выполнял. Чистоту на рабочих местах, порядок на заводе и в рабочем поселке связывали с его именем. От него не ускользало и плохое настроение у рабочего. Подходил к токарю или сверловщику, дружески здоровался. После разговора ему было нетрудно понять причины маеты с приспособлением или нелады с мастером. Виновник плохого инструмента или мастер, не оказавший рабочему помощь, непременно будут призваны к порядку или наказаны. Простое замечание директора, к кому бы оно ни относилось, действовало отрезвляюще. Он и хороших производственников, подлинных стахановцев, знал лучше

119

профсоюзников и ни оставлял без внимания. Директор все хотел знать и все лично видеть!

Илларион Аветович встретил меня доброй улыбкой. В его кабинете полумрак. На столе настольная лампа. В главной конторе пусто, тихо. Заводской гул, ровный и бархатный, подобно контрабасу, без помех врывался в кабинет. Родные и близкие мне звуки, щемящая сердце радость.

–  Я пригласил вас поговорить о сталеваре Данилове,

–  сказал директор, поудобнее усаживаясь в кресло.
– Он у нас самый молодой стахановец! Из сталеваров никто больше него не берет стали с квадратного метра пода печи. И цикл варки металла у него самый короткий. Желательно, чтобы об этом знали не только мы, но и весь город. Работает он в смене мастера Тунакова.

–  Степана Михайловича я хорошо помню. В свое время о сталеваре мы не раз писали в многотиражке.

–  Теперь он мастер. Возможно, вы помните и сталевара Александра Акимовича Кирюхина?

–  Акимыча? Помню! Как его не помнить!… Его каждый на заводе знает.

Мне сразу вспомнились его пушистые, как ковыль, прокуренные усы, светлые с хитринкой глаза и покоряющая с прищуром улыбка.

–  Теперь нет больше Акимыча, - сказал Мирзаханов.

–  Недавно досрочно проводили его на отдых.

–  Что с ним случилось?

–  Сердце!… Спасибо Акимычу. Он вырастил себе хорошую смену.

–  Илларион Аветович! Скажите, как идут дела у Грабина?

–  А вы разве не знаете? Позавчера его прямо с полигона на автомашине отправили в Москву. Его упрямство могло привести к непоправимому. Сегодня звонили из клиники: операция прошла успешно, удалена часть щитовидной железы. Самочувствие Василия Гавриловича удовлетворительное.

120

–  А испытания Ф-22 УСВ закончены?

–  По первой программе завода испытана лично Грабиным. Пушка на пятьдесят процентов состоит из деталей своей предшественницы Ф-22, которая успешно идет у нас в производстве. Внедрение фасонного литья, горячей и холодной штамповки деталей значительно ускоряет производство пушек. В ближайшее время мы начнем изготовление четырехорудийной батареи Ф-22 УСВ для больших войсковых испытаний…

Вместе с директором зашли в мартеновский цех. Разговор с молодым сталеваром состоялся короткий. Мы договорились встретиться в выходной день у него дома.

Мирзаханов разрешил мне зайти в опытный цех, где находилась пушка Ф-22 УСВ. Внешне новая 76-мм дивизионная пушка выглядела громоздкой.

–  Вы видите, - заметил Владимир Иванович Розанов, - В ней нет той элегантности, что присуща Ф-22. Зато она на сто пятьдесят килограммов легче ее. Конструкция Ф-22 УСВ - новое слово в артиллерии. Она более технологична и обещает быть более маневренной в бою. Ее сектор обстрела полностью отвечает современным требованиям борьбы с танковыми и механизированными войсками.