Шрифт:
В машине сбавили обороты.
– Сейчас будет застойчик – нерестилище такое, – сказал Потапов, трогая под пиджаком кобуру, - затишное такое нерестилище. Здесь браконьер, случается, берет чавычу, нерку, кету… Тем более что и катеру рыбнадзора по этим камням идти опасно, вот чуть опосля, когда вода сойдет поболе. А с другого захода его издали засекут. Только отсэдова и пройдем.
– Думаете, прямо на нерестилище чавычу гребут?
– Ну, на нерестилище, может, и нет, – пожал плечами Потапов. – Есть еще местечко приглубое, называется Куточек – вот самое улово для браконьера.
3
– Мотор-то все равно далеко слышно, – сказал Семернин, вытирая паклей потный лоб: взмок он не столько оттого, что стучал молотком в машине, сколько от опасения невзначай напороться на камень.
– Мотор нам не помеха. Впереди нас вон катер с баржой пропер. Нам главное не обогнать его, а впритирку… Вот, скажем, отсэдова…
Шумейко не мог не отметить известной сноровки у этого инспектора. Набил руку. Двадцать лет ходит в одном чине по одной и той же речке. Ходит, а и врагов у него что-то не видно. Только рыбы в реке не прибавляется от его всем приятной доброты
– Знаешь, Денисыч, кого вижу, – сказал младший инспектор механику Гаркавому, – опять Шленду вижу. Смотреть уже надоело.
Гаркавый разогнул спину, отложил гайки и болтики. Это был мужчина крепкого крестьянского сложения с седоватой, плохо выбритой щетиной, каким-то буграстым лицом и проницательными, сплющенными жесткой сеткой морщин глазами. Говорил он мало, но места на катере занимал много. Шумейко не мог пока уяснить, мешает он здесь или же, наоборот, без него ни шагу… механик, как бы там ни было, при машине нужен.
– Он никак с половиной выводка здесь, – спокойно заметил Гаркавый. – Ндрава постоянного, привычек не меняет.
– Тоже многодетный? – спросил Шумейко, опуская бинокль. – Из каких же, если по вашей классификации, Прокопыч: из браконьеров по необходимости?
Потапов усмехнулся и развел руками.
– Вообще, может, и по необходимости, но уж больно часто уличаем. Непорядок. Уж и не знаю, как держать себя с ним, какие меры… Ежели штрафы накладать, так ведь справедливо сказано, что при детишках он. Или они при ем, все едино…
– Правь, Саша, к берегу для знакомства, – скомандовал Шумейко. – А вы, Потапыч, потолкуйте, вам это привычней.
– Их двое, – заметил Гаркавый.
– А это его помощник с кочегарки.
Помощник, щупленький и резвый, беспокойно поглядывал на своего шефа – худущего, длиннющего, в телогрейке внакидку. Но угадывалось, что силушка в этом сутулом теле есть кое-какая. Шленда, наоборот, не выказал в виду приближающегося катера никаких чувств. Попыток удрать не предпринимал, да и опоздал он уже: инспекция появилась у берега довольно внезапно.
В лодке белели животами гольцы.
– Здорово, Митрий!
– Здорово.
– Гольца промышляешь?
– Его. А шо скажешь, нельзя?
Потапов уклонился от прямого ответа: да и разве Шленда не знал, что нельзя?
– А сеточка у тебя какая?
– Гольцовская небось…
– Сколько в ей?
– А я не считал, сплел там одни дырки. Ну, метров пятнадцать, поди…
– Давай пересчитаем, это нам минутное дело.
Шленда выпрямился в лодке в рост, откачнувшись, спрыгнул на берег.
– Тридцать три метра, чего считать.
– Не сеточка, а цельный, значится, неводок?..
Сеточку, даже в полтора десятка метров, Потапов по слабохарактерности мог еще простить, да и прощал сплошь и рядом, тем более что гольцовая, но невод тридцати трех метров или, того хуже, семидесяти пяти, каким уже грешил однажды Шленда, простить было никак невозможно. Это уже откровенный разбой на реке. Куда же тут рыбе деваться?
Потапов сказал ему, покачивая головой, будто малое дитя стыдя:
– Ты бы хоть когда пришел, сказал нам в инспекции, что вот, мол, разрешите сеточку на гольца поставить – ну, пошли бы на нарушение правил, так тому и быть. Ноньче мы рыбкоопу не разрешаем неводом ловить, ну там разве строго по заниженному плану, а ты прямо совсем одурел – тридцать три метра на одного, как на буржуя частного какого! Клади невод на катер, вот сгружай сюда на корму!
Шленда не на шутку обиделся, как бы даже посчитал, что среди бела дня беззастенчиво ущемляются некие его права.