Только один преследователь успел переместиться в этот убогий ландшафт, но он не подавал признаков жизни. Тело Короля Жезлов всплыло на середине ручья лицом вниз, и его медленно сносило к берегу. Но кто умертвил Короля? И была ли это настоящая, необратимая смерть?

Вскоре Сдалерн Тринадцатый, а за ним и Химера спустились чуть ниже по течению ручья, туда, где прибило к излучине тело Короля. Еще не до конца поверив в избавление, превращенный герцог жадно смотрел, что же будет дальше.

Монах вошел в ручей по колено и схватил мертвеца за воротник. Затем он выволок его на берег и перевернул на спину.

Все три головы Химеры дернулись, словно по ним хлестнул ледяной ветер. Незавершенный ощутил, что его захлестывает волна липкого ужаса – неодолимого, необъяснимого, опустошающего. Сенор ожидал чего угодно, только не того, что увидел.

Лицо Короля Жезлов оказалось лицом придворного Башни.

И одновременно это было лицо трупа. Широко открытые глаза смотрели вверх, и в них гасли две багровые точки. На груди мертвеца переливался мертвенным отраженным светом Зеркальный Амулет. Осколки зеркал безмятежно скользили по своим орбитам.

Сдалерн поднял голову и посмотрел на Химеру с кривой ухмылкой.

– Забирай свое тело… и амулет в придачу, – сказал он, и вслед за этим Сенор услышал раскаты безумного смеха.

Но «безумец» владел магией, которая самому Незавершенному казалась привилегией Бога.

«Соглашайся!» – шепнул в одно из ушей Химеры невидимый Глупец, возникший неизвестно откуда, и тонко захихикал…

Сенор почувствовал приближение кошмара, который уже пережил однажды. Но тогда его мучителями были бароны Крелла, Араван из Долины Вечного Света и Красный Вдовец без имени. Теперь подобную работу предстояло выполнить Треттенсодду Сдалерну – только на этот раз не Превращение, а Переселение. Все существо Химеры восставало против повторения пытки, но после вспышки чудовищной боли на нее обрушилась милосердная тьма…

Он очнулся под светильником, истекавшим белесым светом, и до его слуха донесся тихий плеск ручья. Некоторое время он лежал, прислушиваясь к этим звукам, и заново привыкал к человеческому телу.

У него появились руки и ноги. Ладонями он нащупал под собою мягкую шерсть Поющей Шкуры. Поднес руку к глазам и увидел перстень на пальце… Тогда Сенор повернул голову и посмотрел на Бродячего Монаха.

Тот сидел на берегу ручья, опустив ноги в вязкую жидкость, и созерцал вспыхивавшие в ней серебряные искры. Тело Химеры, которое Холодный Затылок вначале даже не узнал, лежало тут же, но в нем больше не было жизни.

Заметив, что Сенор очнулся, Монах предостерегающе поднял руку.

– Не благодари меня! Когда-нибудь я приду, чтобы получить должок.

– Где мы? – Герцог еще не окончательно пришел в себя. В голове шумело так, словно ветер завывал ненастной ночью.

– Нас приютил один твой старый знакомый, – с хитрой улыбкой сказал Сдалерн и вытащил ноги из ручья. Склонность Монаха к драматическим эффектам сейчас особенно раздражала Сенора, хотя, по-видимому, он был обязан Сдалерну жизнью. Понимая, что ничего не добьется, он решил сменить тему:

– Что это за ручей?

– Ты помнишь одно из моих прозвищ? – ответил Треттенсодд вопросом на вопрос.

Даже небольшое умственное напряжение было сейчас мучительным для герцога. Поэтому он начал перечислять:

– Кормилец Небесных Детей, Собиратель Камней, Магистр Игры, Хранитель Космического Яда…

– Это и есть ручей Космического Яда! – торжествующе перебил его Бродячий Монах. – Он совершенно безвреден для смертных и не представляет никакой опасности для Хозяев Тени. Однако Яд оказался смертельным для Короля Жезлов. Значит…

– Значит, не он – Хозяин Тени, – закончил герцог.

– Блестяще, мой мальчик! – Монах откровенно издевался над ним.

Сенор коснулся рукой Зеркального Амулета, висевшего у него на шее. Загадочный предмет оставался холодным, сколько он ни пытался согреть его в ладони.

– Итак, ты отравил Короля Жезлов, – сказал герцог и внезапно засмеялся. Вновь обретенная относительная свобода опьяняла его. – Но откуда здесь взялся этот ручей?

Черная рука-протез вытянулась в том направлении, где зыбкий свет светильника серебрил голые возвышенности.

– Пойдем, кое-что покажу, – сказал Сдалерн, выбираясь на берег.

Сенор поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел вслед за Монахом вверх по склону холма, из-за которого вытекал ручей.

Взобравшись на вершину, он увидел, что ручей берет свое начало сразу за противоположным склоном. Жидкость нескончаемой струей вытекала из горлышка небольшой мутно-зеленой бутылки, лежавшей в углублении почвы. На поверхности сосуда были видны символы, которые ни о чем не говорили придворному Башни.