– Не пугай меня подобной чепухой! Я слишком долго был исполнителем чужой воли, чтобы не отличить ее от своей.

На самом деле Сенор немного кривил душой. Он не помнил собственного прошлого, а значит, не мог ручаться за то, что имеет полную свободу выбора.

– Я последовательно уничтожаю всех, кто служит этому полубезумцу Гугенуберу, – продолжал Зонтаг, не обращая внимания на его слова. – Он считает, что Тень безлична, и не делает ничего, чтобы остановить наступление Хаоса. Вместо этого он ищет возможности бегства… Но теперь ты будешь служить мне – вместе с твоими союзниками и твоим Мечом.

«Бесполезно, – думал Сенор, глядя на свое перевернутое отражение в зрачке Зонтага, – бесполезно объяснять ему что-либо». Разве мало даже внешних отличий, чтобы понять: Хозяева Башни – существа, слишком непохожие на людей. Как он мог судить об их поступках, их уме, их превосходстве или об их заблуждениях? Ему придется считаться с этой неопределенностью, если он хочет довести начатое дело до конца…

Зонтаг не торопясь снял с шеи цепь с Камнем Тяжести и отдал ее одному из своих слуг. Похоже, это была демонстрация мирных намерений. Истар не предпринимала попыток атаковать.

– Есть еще одно условие, – сказал потом Хозяин Башни. – На тот случай, если ты не захочешь возвращаться в этот дряхлый город, чтобы доставить мне Спящего Младенца.

– Сколько же времени ты мне даешь? – с насмешливой яростью в голосе спросил Сенор.

– Времени достаточно – пока я жив, – ответил Зонтаг. В его голосе тоже впервые появились иронические нотки. – И надеюсь, проживу еще очень долго – по твоим понятиям, конечно. Но не забывай о том, что время в Тени может течь совершенно иначе. Наверняка иначе. А уж я-то не забуду уничтожить тебя, прежде чем умру!

– Но как я узнаю о том, что мое время заканчивается?

– Никак. Тебе придется успеть до моей смерти. Поэтому ты, – длинный сухой коричневый палец вытянулся в направлении Сенора, – оставишь здесь одну из своих перчаток и клок своих волос. С их помощью я уничтожу тебя, где бы ты ни оказался, в любом из миров. Пустячок из арсенала Черных Магов, но действует безотказно – даже в Тени. Делай там что хочешь, однако помни: когда я почувствую приближение смерти, начнет гнить твоя кожа. Лицо и рука – ты гордишься ими. Ты думаешь, что отличаешься этим от прочих, низших тварей. Я заберу у тебя лицо и руку… Твоя жизнь окажется не длиннее моей!

– Это очень интересная игра, – загробным голосом произнесло Суо после паузы. – Успеть к сроку, который неизвестен… Ты мне нравишься все больше, старичок!

Суо помолчало и добавило зловеще:

– Только не живи слишком долго, Маг, а то я встречу тебя у начала Мертвых Времен…

Зонтаг смерил его пронизывающим взглядом своего голубого глаза.

– Как знать, кто окажется тогда сильнее, – сказал он спокойно. – А пока у всех вас попросту не остается выбора. В Кобаре ваши возможности уже исчерпаны. Вся мощь древней магии Башни может обрушиться на преступников – и тебе, Существо из Мертвых Времен, не помогут твои перевоплощения, а тебе, ведьма, – твоя сила.

Сенор с ненавистью смотрел на Хозяина Башни.

– Ты решил стать бессмертным?.. – Он осекся. Несмотря на уговоры разума, холодная ярость душила его.

– …И сделаю это твоими руками, – бесстрастно добавил Зонтаг.

– Не ищи справедливости в мире, где одни рождаются придворными, а другие – пастухами.

Он подошел и сдернул с руки Сенора перчатку с отрезанным пальцем. Потом подал знак, и слуга, не имевший запаха и не посылавший отражений, приблизился к придворному с невесть откуда взявшимся ножом. Сенор не сопротивлялся, и слуга обрезал ему волосы. С этой минуты договор вступил в силу.

– Но если Храма больше не существует? – Сенора поражала непоколебимая бесчувственная самоуверенность Хозяина Башни.

– Что ж, тогда мне придется убить тебя просто так – на всякий случай… – сказал уже почти бесплотный голос.

И пропал.

Сенор шел за слепой собакой по извилистым коридорам Башни. Не исключено, что он появился здесь в последний раз. Суо и ведьма остались в городе. Они даже не догадывались о предстоящем ему испытании. Или пытке – как посмотреть… Здесь было тихо до тех пор, пока на него не обрушилась магия.

Светильники в коридорах превратились в извивающихся; он с трудом уворачивался от этих скользких плетей; потоки ледяной воды захлестывали его, вырываясь из плена узких коридоров; древние драконы появлялись прямо из стен и пытались сжечь его языками испепеляющего пламени. Демоны вскрикивали и стенали в темных закоулках этажей, суккубы искушали его и ввергали в неизъяснимые муки. Он блуждал в лабиринте миражей, сотканных из струящегося света; сквозь него катились игральные кости; давя, обрушивались сверху куски бесформенной плоти, которой еще только предстояло кем-то стать…