Между тем танковый взвод поравнялся с трибуной. Машины шли четким строем, как будто были связаны друг с другом. И должно быть, красота равнения и стремительность покорили Гитлера. Он повернулся к военным:

–  Вот это мне и нужно! Я вами доволен, полковник Гудериан!

Забыв на минуту, что в присутствии высшего командования нельзя проявлять избыток рвения ни перед кем - даже рейхсканцлером, - Гудериан вытянулся и произнес почти те самые слова, которые два часа назад, у зеркала, показались ему фальшивыми:.

–  Наш Куммерсдорф, repp фюрер, посетил Бисмарк.

Никто из последующих канцлеров не был здесь, не интересовался новым вооружением. Только вы, единственный из рейхсканцлеров нынешнего века, удостоили Куммерсдорф подобной чести…

–  Бисмарк?!
– переспросил Гитлер.

–  Он оставил запись о посещении.

Беккер вспыхнул, как от удара хлыста. Видел же Гуде-риан в его руках книгу почетных посетителей, обязан был догадаться, что он, Беккер, сам вручит ее Гитлеру в удобный момент и скажет о Бисмарке…

–  Герр фюрер!
– Беккер сделал шаг вперед, раскрыл книгу на странице с записью Бисмарка.
– Железный канцлер словно предвидел, что придет еще один достойнейший и встанет рядом…

Почерк Бисмарка, его подпись! Гитлер читал и наслаждался мыслью, что это символ, признание неба. Он выбросил вверх сжатый кулак:

–  Отто Бисмарк железом и кровью объединил Германию. Я кровью и железом подниму ее к недосягаемым вершинам.

И, позируя перед фотографом, нацелившим на него аппарат, написал изломанным, нервным почерком:

Германия будет иметь лучшие в тире танки.

Адольф Гитлер

Спускался он с трибуны на полшага впереди Германа Геринга. Гудериан следовал за ними в надежде, что рейхсканцлер еще раз обратится к нему, и тогда он, Гудериан, попросит разрешения доложить свой план организации вермахта. Но Гитлер не оборачивался.

–  Вы, Герман, отвечаете передо мной за господство немецкой авиации в воздушном пространстве, всего мира.
– Он возвысил голос, вероятно, для того, чтобы приближенные услышали.
– Я отвечаю перед историей и рейхом за танки, за господство на земле, за великое будущее арийской расы!

РОТ ФРОНТ, УРАЛМАШ!

1

С тридцатого года цех-первенец давал стальные конструкции монтажникам магнитогорских домен. С тридцать второго работали два литейных и кузнечно-прессовый. Набирал силы механосборочный корпус, а официальный пуск завода все откладывался.

У строителей, которые выкорчевывали пни, рыли котлованы, возводили корпуса и, обучившись новым профессиям, только что встали к станкам, молотам и вагранкам, это вызывало недоумение. А кадровые рабочие, прибывшие с других заводов, нередко возмущались: такой великан возвели, а его, выходит, не признают… Не излишне ли придирчив секретарь Уралобкома Кабаков? Чуть ли не каждый день недоделки на участках высматривает…

Не удержался начальник строительства - позвонил наркому. Но в последнюю минуту не хватило мужества заговорить о пуске, и он стал жаловаться на срывы поставок оборудования.

–  Разберусь. Оборудование получишь. Что еще?

–  Все, товарищ нарком, у меня все… - Начальник строительства так и не осмелился сказать о главном.

–  А я думал, приставать будешь, чтоб прислал правительственную комиссию.

–  Пора бы, товарищ нарком!

–  А что ты комиссии покажешь?

–  Заготовительные цеха, механосборочный корпус, конечно, - воспрянул духом строитель.

–  Советую сперва показать жаровни.

–  Как-кие ж-жа-ровни?…

–  Те самые, что все еще греют рабочих механического вместо отопительных батарей! Великолепный цех, триста импортных станков - и допотопные жаровни… Скажу, чтобы поместили на тебя карикатуру в газете. Стыдно?… А за импортное оборудование, которое ржавеет у тебя на складах, не. стыдно?,,

В полночь Серго вызвал по телефону прямой связи директора завода. Поздоровавшись и выслушав, как работали цехи за прошедшие сутки; Серго спросил, не пришло ли время объявить, что Уралмаш не фикция.

Вопрос смутил директора, он не ответил.

–  Я не случайно спрашиваю… Один английский журнал высмеял нас с тобой. Пронюхал, что за год твой коксовый грохот не то чтоб грохотать - пищать не научился. И вывод сделал: если русские не могут собрать простейший аппарат для домны, значит, большевистский план производства тяжелого машинного оборудования окончательно провалился… Ясно тебе? О-кон-ча-тель-но!

«К чему он клонит? Мало ли ядовитых строк появляется в буржуазной печати?» - думал директор, не понимая, зачем нарком говорит об этом, если сам поддержал перед ЦК и правительством ходатайство уральцев об отсрочке пуска.