— Я про это знаю, — виновато кивнул он, — ты можешь кастовать на меня все, что угодно, я не против.

Ну вот и отлично, у меня еще один камень с души упал. Заклинание, которое ставится в разуме человека против его воли, нестабильно и потому требует более высокой ступени. А это постепенно действует на человека, незаметно меняя его характер не в лучшую сторону.

Уже через несколько минут, оставив молодоженов вместе со свернутым в кружевной узел свадебным нарядом, в гостиной, где мы вчера создавали невесте это платье, я снова стоял на своем холме, держа в руках сундук. И думал, что зря отказался поставить здесь один из сорбов. Но ведь тогда я не знал, что смогу трансформировать его по своему желанию.

Нет, пожалуй, не стоит жалеть о сделанном. Хотя Дэгерс и сказал, что оборотней мало, не думаю, чтоб сорбов хватило на всех, иначе мои сородичи не стали бы заботиться о бревнах.

При воспоминании о плотах все посторонние мысли вымело из головы как ураганом, и я сразу заторопился: к их прибытию нужно успеть поставить сорбы и организовать сбор бревен.

В этот раз портал я открыл сразу на то место, где мы решили ставить сорбы, и обнаружил, что все оборотни уже в курсе предстоящего события. Даже сердце захлестнуло на несколько секунд непривычным теплом и умилением, когда я рассмотрел внушительную толпу, устроившуюся в центре будущей площади со всеми возможными удобствами. На скамейках, на стульях и положенных на камни дерюжках и на овечьих шкурах, брошенных прямо на землю.

Поставив свой сундук посреди тропинки, я кастовал над ним надежный купол и пошел вдоль вытоптанного скотом пустыря, намереваясь получше рассмотреть это место и попытаться представить, как именно будет выглядеть площадь и как расположатся на ней дома. Оборотни следили за мной внимательными взглядами, но ближе не подходили, и меня грела эта деликатность и забота.

А вот казавшийся ночью идеальным план расстановки сорбов с каждой минутой не нравился мне все больше. И не столько он сам, сколько два угловых дома, которые на деревянном панно были просто маленькими кубиками. Однако вблизи оказалось, что с этой стороны самих домов и не видно за кронами деревьев, зато предстали во всей неприглядности задворки, вклинивающиеся в уже живущую в моем воображении площадь. И чем дольше я бродил по пустырю, тем чаще оглядывался на неопрятные загоны для скота, кучи навоза и какие-то сумбурные сараюшки.

— Их нужно убирать, — сочувствующе произнес голос Алдориса, и, оглянувшись, я обнаружил, что маг ходит за мной следом вместе с Ренгиусом.

— Коренные жители и так нас скоро ненавидеть будут. — Именно эта мысль возникала у меня, когда я смотрел на так грубо нарушившие мои планы дома.

— Ты же ментал, можешь их уговорить.

— Но стараюсь пользоваться этим даром только в крайнем случае, — суховато отрезал я, хотя сердился вовсе не на мага.

— Дай мне право с ними поговорить, — не отставал королевский маг, — я знаю пару способов.

— Ир, дай ему право, — неожиданно воспользовался Ренгиус моим сокращенным именем, как бы намекая, что это неплохая идея, — а пока прикинь, как бы поставил сорбы, если бы не было этих домов.

— Хорошо, иди разговаривай, — сдался я и повернулся к другу. — Ты понимаешь, дома как раз не мешают. Я мог бы их перестроить, сделать жилье для одиночек или устроить вон в том харчевню, а во втором лавку. Мы же не всегда будем распределять штаны и рубахи, и у наших сородичей появятся свободные деньги. Вот тогда и понадобится лавка, но я хочу, чтоб она принадлежала дому Тинерд. Мне не нравится, когда торговцы пользуются бедами сородичей и дерут тройную цену за обычные сапоги, если внезапно наступают холода.

— Это все я уже записал в нашем законе, — вступил в разговор подошедший к нам Унгердс. — А где сорбы?

— Вон, в сундуке. Не волнуйся, там мощный щит. Мы ждем, пока Алдорис уговорит хозяев тех домов немедленно продать их нам.

— Не продадут. — Кахорис, по обыкновению, примчался стремительно, как смерч. — Там в одном живет брат старосты, мы к нему уже подходили. А в другом — семья оборотней, их ты обещал не трогать.

— А они уже в стае? — заинтересовался магистр.

— Нет, хозяин говорит, ему и так неплохо живется.

— Сейчас они начнут собирать вещи, — весело сообщил Алдорис, еще даже не дойдя до нас, — начинай ставить, как нравится.

— И как тебе удалось? — Кахорис смотрел на него почти влюбленно.

— Дроу в одном похожи на людей, — необидно усмехнулся маг, — не могут устоять перед золотом. Впрочем, и некоторые оборотни тоже.

— Тогда отходите.

Я представил себе, что нет ни загонов, ни куч мусора, ни неопрятных разномастных сараюшек, и сразу понял, что центральный проход на площадь нужно устроить не один, а два. Между лавкой и нынешней харчевней и между новой харчевней и выкупленными магом домами. И значит, три сорба должны встать в ряд, а тот, что для харчевни, — в конце новой площади и поперек. Первым делом я разметил под дома продолговатые прямоугольники, очистил их смерчем и огородил сторожками, чтобы случайно не влезли любопытные мальчишки.

— Сорбы квадратные и меньше по размеру, — немедленно прибежал встревоженный Алдорис.

— Я в последнее время часто использую магию созидания, а сорбы, как мне известно, построены довольно основательно. Вот и хочу их сразу растянуть, — кротко соврал я, отнеся весь стыд за такое некрасивое действие на счет Дэгерса.

— А магия? — Он тревожился так искренне, что мне стоило большого труда смотреть беспечно. — Возьми хоть накопители.

В руке маглора появилась коробочка, но я не взял, в нищем на источники королевстве это неимоверная ценность.