— Что с отцом? — Раздвигая магов мощными руками, ко мне ринулся Тай и подхватил на руки, как пушинку. — Ир!! Ты ранен?!

— Нет, это оцепенение, — торопливо успокоил я. — Не волнуйся, я уже распутываю, неси меня к мальчишкам. Пусть лижут руку.

Кто-то из незнакомых магов уставился на меня с плохо скрытым возмущением, но медведь понял все правильно и огромными прыжками понесся вниз по лестнице.

Ущербная пентаграмма, ну и отчего я так опасался рухнуть с мостика? Наивный маглор, вовсе не там мне было суждено переломать свои кости.

— Я отца принес, — торжествующе объявил Тай над моей головой, и я поспешил распахнуть глаза. — Он здоров, но распутывает заклятие. Давайте сюда парней, он сказал — лизнуть руку.

— Вон те пусть лижут, с кого мы ошейники сняли, — властно отозвалась Мильда. — Анэри, где ритуальное зелье?

— Не подходи только близко, — торопливо предупредил я подругу, — мне сейчас трудно со шкурой справляться.

— Ладно, — покладисто отозвалась ведьмочка, бросив на меня внимательный взгляд, и встала возле стола с традиционной супницей, хранившейся на кухне в особом шкафчике. — Ну, оборотни, чего задумались? Вам радоваться нужно, что теперь в стае будете, здесь вас никакой Ратилос не достанет.

— Он больше никого не достанет, — недобро пообещал Дэгерс, наблюдая, как самый смелый из подростков лижет мне ладонь и получает традиционную ложку снадобья, — после того, что мы видели.

— После того, как мы разберем добытые Иридосом документы, — поправил его Лангорис, залечивая многочисленные шрамы и синяки на теле освобожденного от ошейника парня. — Не зря они были так хорошо защищены.

Напрасно он это сказал, ведьмы разом напряглись и окинули меня проницательными взглядами. Пришлось состроить самый кроткий вид, какой я умел делать в драконьей шкуре.

— Аферист, — проворчала себе под нос Мильда, делано вздохнула и добавила: — Придется остаться в этой деревне, за ним глаз да глаз нужен.

— Это ты замечательно придумала, — покладисто согласился я. Хоть одна проблема решилась сама, и то хорошо. — А кто мясо варит?

— Уже наварили, целых два котла, — осторожно стрельнув взглядом в сторону моей ведьмочки, тихо призналась Орисья. — Как знали, что ты не с пустыми руками придешь. А мерзавца, что эти ошейники на детей нацепил, не поймали? Они ведь не такие, как у ведьм, мальчишки как под чарами были. Боли почти не чувствовали, перечить или сопротивляться приказам не могли…

Ярость накатила на меня штормовым валом, сорвала остатки оцепенения, слетела с губ грозным рыком, и незнакомые магистры встревоженно переглянулись.

— Я поклялся его не щадить, если встретимся в бою, — прорычал я, — но теперь клянусь, что уничтожу, как скальника, даже если он приползет с повинной и будет умолять о прощении. У человека, который способен изобрести такую мерзость и надеть на детей, нет права на существование.

— И правильно, — поддержал меня Таилос, обводя магистров тяжелым взглядом, — только не будь эгоистом, возьми и меня с собой. А я, так и быть… переберусь жить в этот твой дворец… чтоб тебе было с кем поболтать перед ужином.

— Давно бы так, — буркнул я одобрительно и протянул руку очередному освобожденному мальчишке, стараясь не задумываться, с чего это медведь и все остальные так резко изменили свои прежние намерения.

Чего зря тратить время, вот уйдут магистры, и спрошу.

Однако, как вскоре выяснилось, никуда уходить магистры пока не собирались. Сначала лечили мальчишек, потом смотрели, как те жадно едят мясо. И сами съели по кусочку, не решившись спорить с поставившей перед ними тарелки Мильдой.

А когда в гости к нам неожиданно заявились правитель с Гурандом и толпой еще пахнущих дымом магов-дроу, мои коллеги очень доходчиво растолковали им суть украшавших оборотней на арене ошейников и продемонстрировали последних мальчишек, с которых ведьмы снимали эти изуверские штуки. А заодно объяснили, почему я не мог действовать по-другому.

Я даже рот приоткрыл, слушая про пробудившееся у меня под действием мощного артефакта под названием «пояс вожака» отцовское чувство, которое в критических ситуациях превосходит все остальные, даже страх и чувство осторожности. Маглор, за последние три дня сотни раз испытавший все свои новые заклинания и зелья на мохнатых добровольцах с серыми хвостами, плакал в глубине моей души от смеха, слушая, как магистры доказывают магам-дроу, что я был бы неправильным вожаком, не заварив всей этой неразберихи.

Сам-то я знал точно: парнишки, безусловно, были у меня в этом плане на первом месте, но проклятое имение я желал уничтожить так же сильно. Заранее просчитав, что разговоров про этот бой и про его последствия будет множество и они просто не смогут не насторожить и не испугать большинство из тех дроу, кто раньше ездил туда от скуки или просто за компанию. Да и завистников, мечтающих устроить такие же бои, новости о разгроме имения заставят забыть про свои мерзкие планы. А ради нескольких настоящих живодеров, обожающих любоваться чужой болью, Ратилос не станет снова обустраивать подобное место, нанимать дорогую охрану и охотиться за новыми оборотнями. Если, конечно, магистрам не удастся найти против него улики и навсегда отобрать у негодяя такую возможность.