Лично и строго секретно, только для Ваших глаз.

1. Я нахожусь в средней части Атлантики по пути в Вашингтон, чтобы решить вопрос о дальнейшем ударе в Европе после «Эскимоса» [106] , а также, чтобы отговорить от чрезмерного уклона в сторону Тихого океана, и затем, чтобы обсудить проблему Индийского океана и организацию там наступления против Японии. Если ничего не случится, моя следующая телеграмма будет отправлена из Вашингтона.

2. До Вас, вероятно, дошли хорошие вести о Тунисе и Бизерте, где британские и американские войска энергично движутся к окончательной цели.

3. Я весьма обрадован Вашими успехами под Новороссийском и захватом Крымской.

4. В военно-морской конвойной [107] операции шестого мы потеряли тринадцать торговых судов, которые были потоплены, но мы уничтожили пять подводных лодок, а пять других получили повреждения или, вероятно, были уничтожены. По нашим подсчетам, мы уничтожили в апреле по крайней мере шестнадцать подводных лодок, в то время как было выпущено около двадцати новых.

5. Налет на Дортмунд пятисот девяноста самолетов был одним из самых крупных и самых успешных.

Я весьма обязан Вам за Ваше послание по польскому вопросу.

Поляки не говорили нам о том, что они собираются делать, и мы, следовательно, не могли предупредить их об опасности образа действий, которому они намеревались следовать.

Польская пресса, а также и все другие публикации на иностранных языках будут в дальнейшем поставлены под контроль.

Я согласен с тем, что можно улучшить состав Польского Правительства, хотя было бы весьма трудно найти кого-либо получше. Я так же, как и Вы, думаю, что Сикорский и некоторые другие во всяком случае должны быть оставлены в Правительстве. Если бы Сикорский должен был перестроить свое Правительство под иностранным давлением, он был бы, вероятно, отвергнут и выброшен, а мы никого бы не получили, кто был бы столь же хорош на его месте. Поэтому он, вероятно, не сможет произвести перемены немедленно, но я всеми способами постараюсь убедить его действовать в этом направлении по возможности скорее. Я буду обсуждать это с Президентом Рузвельтом.

Из Вашего сообщения я вижу, что политика Советского Правительства не состоит в том, чтобы чинить препятствия выезду польских подданных, находящихся в Союзе Советских Социалистических Республик, или семей польских военнослужащих, и я снесусь с Вами в дальнейшем по этому вопросу через Посла.

Весьма благодарен за Ваше послание по случаю занятия Туниса и Бизерты. Вопрос теперь заключается в том, сколько нам удастся захватить в плен.

В своем послании, датированном 10 апреля, я сообщал Вам, что мы составляем планы отправки Вам «Харрикейнов» [108] , «Аэрокобр» [109] и «Китигауков» [110] , снятых с конвоев [111] JW 54 и JW 55.

Теперь я могу Вам сообщить некоторые сведения о мерах, которые нами приняты.

Количество «Харрикейнов» составляет в настоящее время 435, включая 60 «Харрикейнов IID». 235 «Харрикейнов» будут отправлены в Гибралтар морским путем, где они будут собраны и переброшены своим ходом в Басру (а не в Тегеран, как предполагалось ранее) для принятия их там Вашими представителями. Мы надеемся, что эти «Харрикейны» начнут поступать в Басру в течение первой половины июня.

Остальные 200 «Харрикейнов», включая 60 «Харрикейнов IID», будут отправлены через Средиземное море и будут переданы в Басре. Я говорил ранее о том, что «Харрикейны IID», вероятно, будут идти через Такоради, но теперь решено отправлять их в Басру, так как мы не смогли, не снимая пушек, которые пришлось бы затем отправлять в Тегеран, оборудовать их дополнительными баками, необходимыми для перелета через Африку.

Г-н Гарриман принимает меры для отправки 285 «Аэрокобр» и «Китигауков» через Средиземное море и Красное море в Абадан, где они будут собраны.

Уважаемый Маршал Сталин,

Я пишу Вам это письмо, чтобы представить Вам маршала авиации сэра Джона Бабингтона, который теперь принимает на себя должность главы секции Королевских Воздушных Сил при Миссии № 30.