Я резко прекратила мыслительный процесс, когда услышала в трубке хихиканье. Саша даже не скрывалась, представляя свой невероятную гипотезу развития событий:

– Вы отправились на экскурсию...
– сдавленный смешок, - и попали в плен страсти... Я правильно думаю? Поэтому не вернулись? Решили расставить все точки над "и" в той давней истории?

– Что ты вообще такое говоришь?
– возмущенно прошипела в динамик я, пытаясь его хоть немного прикрыть, чтобы Ян в этой окружающей нас тишине не расслышал ерунды, которую мелет моя подруга.

– Да лаадно, чего молчишь? Он рядом что ли? Давай я тогда всё сама тебе расскажу, а ты мне только ответишь: "да" или "нет"? Вы хотя бы поцеловались, наконец? Больше не жалеешь, что не с ним был первый?

Я в шоке смотрела на телефонную трубку, не в силах поверить, что именно это я сейчас и услышала. Звонкий голос подруги, казалось, разносился и на десятки метров вокруг. Я остервенело принялась давить на клавишу отбоя, лишь бы она ещё чего не выболтала.

Чувствуя, как краска заливает моё лицо, и радуясь, что сейчас хотя бы темно, я уставилась на погасший экран мобильного. Это было настолько невероятным, что хотелось перемотать пленку назад, на самое начало разговора, чтобы сразу его прекратить и не чувствовать этого всепоглощающего чувства стыда.

Красноречивое молчание Яна ясно говорило о том, что он всё слышал. Понимая, что хуже уже не будет, я спрятала лицо в руках и так и замерла. Волны с тихим шелестом бились о берег, в полях стрекотали кузнечики или богомолы, ночная жизнь шла своим чередом, а моя уходила сквозь пальцы.

Ян заворочался на камне, прочистил горло и спросил своим бархатным голосом:

– Я...
– пауза показалась мне вечностью, - правильно понял? Ты жалела, что твой первый поцелуй был не со мной?

– Да, - тихо и честно ответила я, всё так же пряча лицо. Поднять его и посмотреть ему в глаза было не в моих силах.

– Но ведь ты же сама меня оттолкнула?
– удивление в его голосе можно было пощупать пальцами.

Я потерла руками лицо, словно это простое действие могло вернуть меня в действительность, но реальность уплывала, возвращая меня в ту последнюю встречу с ним.

Он зашел попрощаться перед нашим отъездом. Было ещё не поздно, но вечерами они с ребятами устраивали катания на скейтах на специальной площадке в свете фонарей под восхищенные вздохи местных девчонок. Мы уже перестали быть друзьями, и на все его проявления симпатии ко мне как к девушке, а не как к другу, я реагировала резко и язвила. Он обнял мою подругу, свою сестру, и пообещал приехать следующим летом уже к нам, а потом предложил мне проводить его до двери. Я пошла, втайне мечтая тоже его обнять. Юный Ян наклонился, испытывая моё терпение, завязал шнурки на кроссовках и сказал что-то вроде:

– Ты же меня обнимешь на прощание?

Мне было страшно приблизиться к нему, словно это означало, что я сдамся, если позволю себе этот жест привязанности, но я кивнула и, когда он подошел ближе и обнял меня, ответила на его объятие. Он был очень теплый, почти горячий, и я впервые была так близко. Возникли совсем непонятные чувства, но определенно не дружеские, и я поняла, что год разлуки с этим невыносимым парнем действительно будет тяжелым и я буду очень-очень ждать нашу следующую встречу.

Руки Яна крепко обхватили мою талию, он сначала притянул меня ближе, а затем подтолкнул к стене и прижался всем телом. Тесная близость дурманила, волна совершенно незнакомых эмоций не давала мне отстраниться, желая, чтобы это продолжалось. Его руки спустились ниже спины, дотрагиваясь до того, что я никому не позволяла трогать. Он пробормотал "посмотри на меня", и я подчинилась. Только взгляд против воли фокусировался не на глазах, а на четко очерченных губах. Он усмехнулся и сказал:

– Всем девчонкам нравится со мной целоваться, чего ты прячешься? За это время я бы тебя многому научил...

И как только он сказал эти полные самодовольства слова, так я сразу вспомнила, почему отталкивала его всё это время. То приятное чувство, которое вызывали во мне его руки, не стоило этой наглой ухмылки и места в списке девушек, с которыми он целовался. Я быстро повернула голову вбок, скрываясь от приблизившихся губ. Они мазнули по щеке, я же резко его оттолкнула. Но он держал крепко, не давая мне высвободится. Я забилась в плену его рук, всеми частями тела выражая свой протест и приговаривая "нет, не хочу, отпусти меня".

Ян явно не был готов к такому сильному отпору, и хотя я не нанесла ему видимого вреда, всё же меня отпустил. Я зло выкрикнула: "Никогда больше ко мне приближайся!" - и убежала из прихожей в кухню. Вот так и не состоялся мой первый поцелуй.

Больше мы не виделись. Подруга с семьей весной переехала в другой город, и у Яна не было причин приезжать к нам, тем более, что у моих родителей в те времена даже не было домашнего телефона. Я всё никак не могла забыть его руки, но каждый раз, как вспоминала наше прощание и его хвастовство, на меня словно выливали ведро холодной отрезвляющей воды. Со временем я стала относиться к тому моменту проще, и мне даже стала нравиться некоторая напористость мужчин, но я не хотела своего первого поцелуя с тем человеком, кому его подарила, так же сильно, как хотела его с Яном. Наверное, я вообще никогда никого не хотела так сильно, как его.