Петрович, как обычно, был на дворе и, заметив Митю, приветливо оскалился желтым металлом.

— Ну, что встал? Заходи, наводчик зараевский. О — о, да ты не один. Этого олуха привел. Двое суток его здесь не было. Как Ленина проспал, так и удрал со двора. Где только харчевался. Я уж думал, кто — нибудь пришиб или сам под машину попал. Отстань от меня, раздолбай, — отбивался Петрович от беспутного ризена, который, извиваясь всем телом, подкатился к ногам своего кормильца, а теперь делал попытки броситься на грудь в припадке телячьей радости.

Невольно Митя разулыбался. За «наводчика» он не обиделся, на Петровича вообще обижаться нельзя. Потому что он это без зла. Просто не умеет по — другому, без подколок да шуточек.

— Ну пошли, пошли, — зазывал тем временем гостя Петрович, — на скамеечке посидим, потолкуем. Вот только уже вдвоем, Владимира Ильича с нами больше не будет. Ушел. Надоело ему, видно, стоять тут пугалом. Да не очень — то он кого — то и пугал. Вон вороны всю лысину ему загадили. Я уж тер, тер, чтобы блестела. Только оттер, тут он и сбежал.

Не переставая трендеть, Петрович затащил Митю на огород и усадил на скамеечку.

— Хочешь квасу? Хороший квасок, с изюмом. Ядреный такой!

Митя согласился. По жаре он готов был пить что угодно. Петрович помчался в дом.

— Тамара, Тамара, — выкрикивал он на ходу имя жены. — Квасу налей. Митька кваску захотел. — И уже с крыльца еще громче: — Ми — ить! Тебе из холодильника или такой?

— Из холодильника! — прокричал в ответ Митя.

— Значит, такой, — и тут не удержался от подколки Петрович, но через минуту вернулся со здоровенной кружкой холоднющего кваса.

— Ну рассказывай, — сказал он, передавая кружку Мите, — как до такой жизни дошел, — не унимался шутник.

От ледяного напитка у Мити заныли зубы, и он не сразу смог заговорить. Даже пришлось согревать резцы, сильно прижав к губам тыльную сторону ладони.

— Сам я не доходил, — когда отпустило, сказал он, еще немного отхлебнул и поставил кружку рядом с собой на скамеечку.

— Как так? — удивился Петрович. — Ты же к нам и Дубки эту компанию привел.

— Ну и что? Хорошие ребята.

— Да, может, и хорошие. Только как они здесь завелись, то одно, то другое пропадать стало.

— А вот и не так, — не согласился Митя. — Я думал, вспоминал. У Панкратова покрышку еще до того, как я с ними подружился, украли. И зимнюю резину у Кобзаря тоже раньше, он это в субботу обнаружил, не в эту, а в прошлую, то есть от сейчас через одну, да? А я с зараевскими, как вы их называете, только во вторник на прошлой неделе познакомился. А до того я их не знал, и никто их здесь даже не видел.

— Да — а, — немного удивленно протянул Петрович. — Это уже аргумент. Так, так, так, давай дальше подумаем.

— А я уже думал, — перебил Митя. — Все так получается, что вор или воры вообще из Дубков.

— Как это?

На этот раз Петрович даже подскочил на месте, и Митя схватился за кружку, чтобы не упала от сотрясения скамеечки.

— А вот так, — сказал он. — Вы сами подумайте. Я обошел все тупики всех линий поселка, нигде дырок нет. Через ворота мотобайк не выводили. Где он тогда?

— Да, где? — еще раз удивился Петрович.

— В Дубках, — убежденно ответил Митя и, не дав своему собеседнику переварить информацию, продолжил: — А Ленина кто украл?

— Кто?

— Не знаю кто. Только этот человек здесь не чужой, настолько не чужой, что ваш Нерон на него даже не залаял. А откуда он мог взяться, такой родной и знакомый? Только из Дубков. Ведь не из Алексеевки.

Митя специально помянул название соседствующей малюсенькой деревеньки, все жители которой ходили в добрых знакомых Петровича. Да и жителей там оставалось всего пять дворов, и почти все старики.

Петрович молчал. Он и вправду задумался. Митя теперь тоже не торопил его мысль и успел выпить две трети кружки, прежде чем Петрович вернулся к реальности.

— Интересные вещи ты мне рассказал, — выдал фермер после относительно долгих раздумий, — Алексеевские наверняка ни при чем, я их всех знаю, у всех бываю… А вот Дубки… Но кому, к лешему, в Дубках мог понадобиться мой Ленин?

Петрович оглянулся на все еще не зарытую яму от выкопанной статуи.

— Да никому он не нужен, — вздохнул Митя, ероша собственные волосы. — Просто хотели над вами подшутить. Может быть, этот Ленин еще обратно придет. Проснетесь вы поутру, а он опять здесь стоит… А может, и нет.