– Алекс, – с тревогой спросил Джейкоб, – хотите, чтобы я вас соединил?

Алекс проигнорировал вопрос.

– Я хотел сказать, что смерть Рэчел, очевидно, связана с расследованием «Рэйнбоу». Ответственность лежит на мне, а не на тебе. Рэдфилду следовало понимать, как Рэчел отнесется к любому человеку из нашей конторы: это неминуемо напомнит ей, почему она оказалась на мосту. И все же он разрешил тебе пройти к ней. Черт бы его побрал.

– Что ж, поступай как хочешь. Теперь разбираться с этим будешь ты. – Я посмотрела на Алекса, и лицо его стало расплываться перед глазами. – С меня хватит. Я иду домой.

– Неплохая мысль, Чейз. – Голос его смягчился. – Отдохни немного.

– Угу. Возьму такси. – Я встала. – Что-нибудь еще?

– Нет. Увидимся завтра. Если решишь, что тебе нужно больше времени…

– Что нам теперь делать с плитой?

Алекс поднялся, и мы прошли по коридору, выстланному ковром, к моему кабинету.

– Есть пара идей.

– Ты хочешь сказать, что мы продолжим?

– Да. – Моя реакция его нисколько не удивила. – Чейз, сейчас это важнее, чем когда-либо.

– Почему?

– Что бы она ни скрывала, что бы с ней ни случилось, это было крайне серьезно: Рэчел просто не могла с этим жить. Она точно знала, что даже в случае нашего выхода из игры по следу пойдет кто-нибудь другой. Плита слишком много для нее значила.

– Алекс, я пообещала ей, что больше не стану в этом участвовать.

– Знаю. – (Мы остановились у двери, затем вошли в кабинет. Я взяла из шкафа куртку.) – Может, поэтому она так и поступила.

– В каком смысле?

– Хотела вырвать обещание.

– Ты хочешь сказать…

– Сохранение тайны, что бы это ни было, оказалось для нее важнее собственной жизни.

Я отправилась домой. Днем, когда я вернулась на работу, меня ждали тысячи звонков: большинство – от журналистов, некоторые – от желавших высказать все, что они обо мне думают. Звонил и Робин, беспокоясь, все ли со мной в порядке. Придя к себе, я обнаружила новые непринятые звонки, в том числе от моих родителей и сестры: они спрашивали, что случилось и почему на меня возлагают вину за самоубийство той несчастной.

Больнее всего было слушать сообщение от Фенна. «Ты ни в чем не виновата, Чейз, – говорил он. – Это я тебе разрешил, хотя делать этого не стоило. Вся ответственность лежит на мне».

Переодевшись, я пошла прогуляться по лесу. В кроне одного из деревьев послышался стрекот корина. Птица взмыла в небо, расправив под солнцем белые крылья, и скрылась из виду. Помню, я подумала: «Вот счастливица».

У дома меня ждали журналисты с вопросами. Почему Рэчел покончила с собой? Что именно искали мы с Алексом? О чем я разговаривала с Рэчел? Я отвечала, что пыталась отговорить ее от прыжка, а что касается Сансета Таттла и инопланетян, то это чистой воды домыслы.

Считаем ли мы себя ответственными за смерть Рэчел?

Не знаю, что именно я ответила. Смутно помню лишь, как я протолкалась мимо журналистов, вошла в квартиру и заперла дверь.

Час спустя я позвонила Алексу и спросила, действительно ли мы намерены продолжать поиски.

– Да, – ответил он. – У нас нет выбора.

– Почему? Когда это мы стали журналистами?

– Речь идет куда о большем, и ты это знаешь. – Он вздохнул. – Я знаю не больше тебя о том, что так потрясло Рэчел. Мы не можем взять и все бросить.

– Я могу.

Глаза его сузились.

– О чем ты, Чейз?

– Я знаю, что с ней случилось. Но, насколько мне известно, никому это не повредило, пока мы не сунули свой нос.

– Жаль, что ты так считаешь.

– Дело не только в этом. Такова реальность.

– Этого мы не знаем. Чейз, в случившемся обвиняют нас – «Рэйнбоу», меня. И мне придется доказать, что здесь кроется нечто другое. – Алекс – приятный мужчина: чуть выше среднего роста, симпатичный, с доброй улыбкой. Но в тот вечер он выглядел старым и уставшим. – Рэчел прятала плиту по определенной причине. Не личного характера – ничего личного здесь быть не может. Это бессмысленно.

– Понимаю. Но мне все равно. Хватит.

– Чейз, я бы отказался, если бы мог. Я перед тобой в долгу. Но…

– Не важно.

– Ладно. Послушай, я сам займусь этим. Ты можешь понадобиться мне как пилот, но в остальном…

– Нет, – ответила я. – Придется тебе найти кого-нибудь другого. Я не хочу в этом участвовать.

– Чейз, ты же не уходишь?

Мы посмотрели друг на друга.

– Да. Ухожу. Больше не желаю иметь к этому отношения.