В августе мне сообщили из Москвы, что утвержден проект группы инженеров, работавших ранее на строительстве Рыбинского моря. В ближайшие дни предполагался их прилет на архипелаг.

Изложить суть проекта в радиограмме представлялось, по-видимому, затруднительным. Упоминалось лишь о том, что снова будут применены опреснители.

Кроме того, я с радостью узнал, что архипелагу официально присвоено название «Земля Ветлугина».

Наконец-то!

До сих пор во всех документах фигурировали обезличенные Исчезающие Острова. Не было нужды в особом названии. Зачем? Назвать для того, чтобы через каких-нибудь два — три года старательно вымарывать название из всех атласов и лоций?

Но новый проект был, наверное, хорош. В него верили в Москве. И отныне фамилия нашего учителя географии была навечно закреплена на карте!…

Я получил приказание достойно отметить это событие, справить нечто вроде «крестин» Архипелага Исчезающих Островов.

Меня предупредили, что ожидается прилет большого количества самолетов, а также приход каравана кораблей, которые приведет «Пятилетка».

Сейчас в полной мере сказалось значение открытой нами земли!

«Метеостанция Земли Ветлугина сообщает, — быстро стучал ключом Таратута, — что в августе 193* года ледовые условия в северо-восточной части Восточно-Сибирского моря будут значительно более благоприятными, чем обычно. В частности, Земля Ветлугина будет доступна не только для ледоколов, но и для ледокольных пароходов. Ветры южной половины горизонта отодвинут пловучие льды с пути кораблей. Полынья у острова Врангеля вытянется дальше к северо-западу. Поэтому Земля Ветлугина рекомендует капитанам следующий маршрут…»

Сбылось то, о чем когда-то мечтали я и Андрей, — с Земли Ветлугина давались ледовые прогнозы и указывались наиболее удобные маршруты кораблям.

Вот когда пришлось нам поработать — по обычаю советских людей, побольше и получше перед праздником!

Надо было приготовить помещение для гостей, расчистить аэродром, оборудовать нечто вроде пристани и при всем том не ослаблять регулярных наблюдений за погодой и поведением дрейфующих льдов.

Выручало то, что мы деятельно помогали друг другу. Васечка Синицкий зачастую совмещал со своими обязанностями метеоролога также и обязанности гидролога. Тынты обучился обращению с простейшими приборами и очень гордился тем, что узнает погоду Арктики на день раньше, чем все остальное население Союза. В свою очередь, Васечка, обрядившись в белый фартук, орудовал у плиты. Правда, в битки из медвежатины он добавлял слишком мало уксусу и перцу и мясо поэтому припахивало рыбой, зато всегда удавался суп из консервов.

— Настоящий полярник должен уметь все, — бодро говорил Васечка, разливая уполовником суп по тарелкам. — Правильно, Алексей Петрович?… И швец, и жнец, и на дуде игрец…

При этом он как-то по-особенному, мальчишеским, быстрым движением откидывал со лба длинные волосы. У кого-то я уже видел это движение. У кого же?…

— Это он у вас перенимает, Алексей Петрович, — снисходительно пояснил Таратута. — И разговаривать старается, как вы. Если взгрустнется ему или устал, говорит: «Забавно». Так, знаете ли, протяжно: «Заба-авно»…

Васечка побагровел и поперхнулся супом. Я поспешил переменить тему разговора, но потом долго думал о нем.

Вот как! Значит, у меня уже есть зеркало, в которое я могу глядеться иногда? Нашелся молодой человек, юноша, который подражает мне, перенимает у меня словечки, жесты, привычки, мысли, мое хорошее и дурное?… О, теперь надо держать ухо востро, быть намного строже, требовательнее к себе, чем я был раньше!

…Караван кораблей во главе с «Пятилеткой», выйдя из Океанска, уже двигался к Земле Ветлугина.

Вскоре мы вступили в непосредственную радиосвязь с лидером каравана.

Как-то вечером Таратута положил передо мной на стол только что полученную радиограмму:

«Прогноз на сегодняшний день принял. Спасибо. Капитан «Пятилетки».

— Кто капитан? Спросите его. Тюлин? Федосеич?

— Капитан Тюлин проводит караван в море Лаптевых. Капитан «Пятилетки» — Сабиров.

— Говорит начальник полярной станции «Земля Ветлугина» Алексей Ладыгин. Здравствуйте, товарищ Сабиров. Ваши друзья по двум арктическим походам приветствуют вас и от души поздравляют с новым назначением.

— Спасибо. Дорога знакомая. Не беспокойтесь, доведем караван. С вашей помощью идем в обход тяжелых льдов.

— Почему говорите: «доведем»?

— На борту — правительственная комиссия. В полном составе стоит со мной рядом у аппарата. Уступаю ей место.

Пауза.

— Здравствуйте, дорогие товарищи зимовщики! На проводе Малышев и Овчаренко. С гордостью следим за безукоризненной работой полярной станции. Ваши точные и своевременные ледовые прогнозы дают возможность намного сократить путь к Земле Ветлугина. На будущей неделе будем у вас!…

И в положенный срок четыре дымка показались над горизонтом.

Вскоре, лавируя между льдинами, к земле подошли три ледокольных парохода, ведомые «Пятилеткой», и бросили якорь в бухте.

Мы встретили дорогих гостей.

— Хуторок у вас, хлопцы, ничего, подходящий, — говорил Овчаренко, с удовольствием осматриваясь по сторонам. — Мы так и называем в Океанске: Заполярный Хуторок…

— Чего лучше! — усмехнулся Степан Иванович. — Соседей нет, ссориться не с кем. А с медведями, говорят, уже поладили…