–  Вот и скажу,- уверил его Чонер.- И тогда поглядим, чья возьмет.

Они вернулись в класс, где охваченный бессильной яростью Бультон пытался сесть на место с видом, что ничего не произошло.

Чонер тоже сел, причем так, чтобы видеть Поля, и они наблюдали друг за другом, пока не вошел доктор Гримстон.

–  Вечер сырой и туманный,- сказал он,- младшие школьники останутся в помещении. Чонер, ты и старшеклассники пойдут в церковь. Одевайтесь.

Сердце мистера Бультона радостно забилось. Теперь, когда враг устранен, он может спокойно выполнить задуманное. То же самое, похоже, пришло в голосу и Чонеру, ибо он кротко спросил:

–  Простите, сэр, а Ричарду Бультону тоже можно пойти?

–  Разве Бультон не способен говорить от своего имени?
– удивился доктор.

–  Это… это ошибка, сэр,- испуганно проговорил мистер Бультон,- Я неважно себя чувствую.

–  Вот видишь, Чонер, ты его неправильно понял. Кстати, Бультон, ты, кажется, хотел мне что-то рассказать?

Чопер буравил его своими маленькими глазками, но Поль все же пробормотал, что и впрямь хотел бы поговорить наедине.

–  Отлично, я на час отлучусь, хочу навестить друга, а по возвращении готов выслушать тебя,- сказал Гримстон и вышел из класса.

Возможно, Чонер попробовал бы получить разрешение тоже остаться в школе, но у него не хватило ни времени ни присутствия духа. Он был вынужден пойти переодеваться для церкви.

Но закончив все приготовления, он подошел к Полю и сказал с неприятной ухмылкой:

–  Если я вернусь вовремя, Бультон, посмотрим, как тебе удастся меня опередить. А если не успею, то передам доктору письмо.

–  Можешь делать все, что угодно,- сказал раздраженно Поль.- К тому времени я буду далеко от тебя. А теперь ступай.

Чонер ушел, а Бультон горестно подумал: "В жизни не встречал такого мерзавца! Вот бы нанять кого-то, чтобы его как следует отлупили!"

Вечер выдался спокойным. Ученики, не пошедшие в церковь, сидели за партами, читали или делали вид, что читают. Присматривавший за ними мистер Блинкхорн сидел в углу и что-то записывал в свой дневник. Поль мог без помех обдумать свое положение.

Сначала он предавался тихому ликованию. Его давние надежды на то, что его спокойно и беспристрастно выслушают, вот-вот сбудутся. Чонера не будет по меньшей мере часа два. Вряд ли у доктора уйдет так много времени на один визит. Главная проблема состояла в том, сумеет ли Поль внятно объяснить, что с ним приключилось.

Начинать надо издалека, чтобы наставник не усомнился в его искренности, или, что хуже, в здравом рассудке. Возможно, в виде предисловия уместно напомнить о случаях вторжения сверхъестественных сил в земные дела с давних времен и до наших дней. Только вот примеры никак не шли на ум Полю, а впрочем, стоит ли утомлять внимание доктора такими деталями?

Нет, лучше начать примерно так: "Вы вряд ли обратили внимание, мой дорогой сэр, что с нашей последней встречи в этом году во мне произошли некоторые весьма значительные изменения…" Обдумывая наши речи, мы обычно прибегаем к куда более вычурным оборотам, чем те, что потом срываются с наших уст. Поэтому мистер Бультон выучил первую фразу наизусть. Она показалась ему способной привлечь внимание слушателя и заинтересовать в продолжении.

Насчет продолжения, правда, возникли сложности. Поль понимал, что от него требуется лишь изложить простые, неприкрашенные факты, но как воспримет их постороннее ухо? Он по-всякому старался смягчить вопиющую неправдоподобность случившегося, но ничего путного из этой затеи не вышло.

"Не знаю, что я скажу доктору,- признался наконец он себе.- Если я и дальше буду думать об этом, то перестану сам себе верить".

В этот момент к нему подсел Бидлкомб.

–  Дик,- начал он дрожащим голосом,- ты действительно хочешь о чем-то рассказать доктору?

"Господи, теперь ко мне пристает этот!" - горестно подумал Поль, а вслух сказал:

–  Именно так, молодой человек! Если у вас есть на этот счет возражения, прошу высказать их мне. Я слушаю. Для меня это вопрос жизни и смерти, но коль скоро вы возражаете, ничего не поделаешь!

–  Нет… Просто дело в том, что я…- замямлил Бидлкомб.- Я, конечно, обращался с тобой в последнее время не очень…

–  Вы были достаточно любезны предложить товарищам ряд способов досадить мне,- мстительно напомнил Поль.- Вы не раз ударяли меня ногой, а вчера, если я не ошибаюсь, именно у вашего платка оказался самый большой и крепкий узел. Если это дает вам право вмешиваться в мои дела, вслед за вашим досточтимым другом мистером Чонером, то мне возразить нечего.

–  Ты сердишься,- кротко заметил Бидлкомб.- И правильно делаешь. Я вел себя по-хамски. Но я давно хотел сказать, что все это время очень за тебя переживал.

–  Весьма утешительно,- сухо отозвался Поль.- Премного благодарен. Большое спасибо.

–  Просто меня сбили с толку остальные,- продолжал Бидлкомб.- Но ты всегда мне нравился, Бультон.

–  Странный способ выказывать свое хорошее отношение. Но продолжайте. Я вас слушаю.

–  Мне больше нечего сказать,- робко отозвался Бидлкомб,- только не говори про меня ничего, Дик, а? Будь другом. Я за тебя буду заступаться. Честное слово. Ябедничать нехорошо. Ты раньше никогда не ябедничал.