– Звучит разумно, – признал Кисунько. – Но это, фактически, означает полное изменение конструкции радаров наведения и управляющей ЭВМ. Сроки полетят.

– Управляющую ЭВМ модифицировать в части расширения канальности комплекса я смогу относительно быстро, – вставил академик Лебедев.

– Сроки – это не догма, – сказал Никита Сергеевич. – И техзадание, и Постановление ЦК тоже можно скорректировать, переписать, или вообще принять новое, скажем, учитывая недавно полученные данные разведки о новых разработках вероятного противника. Я же не свои фантазии тут излагаю.

– Если в результате удастся создать на основе экспериментальных разработок работоспособную боевую систему, сроки и финансирование можно пересмотреть. Вы не рассматривали возможность применения на противоракете специальной боевой части?

– Рассматривали, – ответил Кисунько, – но пока решили ограничиться обычными боевыми частями, создающими дискообразное облако готовых поражающих элементов.

– Для экспериментальных запусков этого достаточно, – согласился Хрущёв. – Но при создании боевого комплекса стоит сразу ориентироваться на применение специальной боевой части. Если противник начнет применять на ракетах головные части проникающего действия, например, с корпусом из урана, вы такую голову никакими поражающими элементами не расковыряете. А применение таких головных частей, по данным разведки, уже рассматривается.

Здесь Никита Сергеевич откровенно соврал, до появления проникающих ГЧ было ещё лет 25-30, но он хотел, чтобы Кисунько сразу рассматривал все возможные проблемы и работал над способами противодействия.

– Понял, Никита Сергеич, учтём, – Григорий Васильевич о проникающих ГЧ явно не задумывался.

– Ну и ещё пара замечаний, которые надо учесть при разработке боевого комплекса, – продолжил Хрущёв. – Вот у вас, я вижу, в системе только один рубеж поражения. В боевом комплексе необходимо предусмотреть два рубежа – дальний и ближний.

– Мы этот вопрос рассматривали, – ответил Кисунько, – и пришли к выводу, что достаточно одного рубежа перехвата.

– Это если цель простая, – возразил Никита Сергеевич. – Вы как сейчас собираетесь отличать головную часть от последней ступени ракеты, которая летит по той же траектории?

– Э-э-э... На данный момент принято поражение обеих целей двумя противоракетами, – признался Григорий Васильевич. – Теоретически последняя ступень должна иметь бОльшую эффективную площадь рассеяния, чем головная часть, и мы надеемся в будущем различать их по этому параметру... Но это предположение нуждается в экспериментальной проверке.

– Предположение логичное, – согласился Хрущёв. – Заодно имейте в виду, что по расчетам баллистиков, для МБР ступень будет, скорее всего, лететь по траектории впереди головной части, а для ракет средней дальности – позади. Эти два обстоятельства совместно можно будет использовать для селекции целей. То есть, если цель с меньшей ЭПР летит позади, по траектории, характерной для МБР, то бить в первую очередь надо её. (По книге «Рубежи обороны — в космосе и на земле»)

–Но вот что вы будете делать, если ракета будет оснащена дополнительными ложными целями? – спросил Никита Сергеевич. – В этом случае велика вероятность, что на заатмосферном рубеже перехвата антиракета поразит ложную цель. И вот, вы думаете, что попали, обломки входят в атмосферу, и вы видите, что одна из целей явно опережает остальные. И понимаете, что ошиблись, и настоящая головная часть не поражена. Вот тут то вам и понадобится второй рубеж перехвата в верхних слоях атмосферы.

Кисунько задумался.

– Вы правы, Никита Сергеич, – наконец, признал он. – При проектировании боевого комплекса этот момент необходимо учитывать.

– Заодно учитывайте, что обломки первой противоракеты тоже надо отслеживать и селектировать, иначе вторая может отработать по ним, а не по цели. И при применении спецБЧ надо предусмотреть противодействие помехам от взрывов самих противоракет, – сказал Хрущёв. – А самое главное, надо уже сейчас начинать думать, как перехватывать сложные баллистические цели, например, тяжёлые ракеты с разделяющимися головными частями индивидуального наведения.

– По расчетам баллистиков, через небольшое время после отделения боеголовок в области диаметром до 40 км и до 400 км длиной окажутся последняя ступень ракеты, до полутора десятков настоящих боеголовок – и несколько сотен ложных целей. Конечно, весь этот мусор при входе в атмосферу отстанет, но, не имея ближнего рубежа перехвата, вы рискуете расстрелять весь боекомплект противоракет, не поразив ни одной боеголовки. К тому же такие ракеты могут в перспективе запускаться с подводных лодок, то есть, практически с любого направления. (По книге «Рубежи обороны — в космосе и на земле»)

Кисунько выглядел глубоко удручённым.

– Конечно, пока такие ракеты ещё на чертёжных досках у их создателей, – сказал Никита Сергеевич. – Но не хотелось бы потратить несколько миллиардов на противоракетную систему, а потом обнаружить, что она не может перехватывать ракеты, появившиеся за время ее постройки. (Именно так и вышло при постройке системы ПРО А-35)

– Спасибо, Никита Сергеич, – сказал Кисунько. – Вопросы вы подняли крайне важные, а главное – своевременные. Поломать голову придётся изрядно. Но лучше сейчас, чем когда система будет построена и встанет на боевое дежурство. Только техзадание надо скорректировать.