Шрифт:
— Видимо, так, — недовольно ответил продавец насекомых.
— Вот это-то и странно. Что же он делает, проснувшись на следующее утро?
— Откуда мне знать, спроси у Капитана. Покупателю должно быть лучше известно.
— Я об этом даже и не подумал, но теперь вижу, что и в самом деле странно, — удивился я.
— Ничего странного. — Продавец насекомых наклонился над самой чашкой, отчего очки его запотели. — Пошевелите мозгами... мозгами. Циферблат не обязательно должен быть разделен на двенадцать часов, я собственными глазами видел циферблаты, на которых обозначено двадцать четыре часа.
— Но разве юпкетчер не обращен всегда головой к солнцу?
— Нужно нажать на него и, выдавив экскременты, заставить повернуться на полкруга. Тогда он окажется обращенным куда следует.
— Браво. — Женщина рассмеялась, не отрывая губ от чашки, по поверхности кофе заходили круги. — Вы кому угодно голову заморочите. Как это вам удается, не сходя с места, выдумывать такое, я потрясена.
— Не уверен, что вам удастся так же ловко выкручиваться на переговорах, — сказал я.
— Не беспокойтесь, все будет в порядке. — Зазывала громко отхлебывал кофе.
— Главный принцип будущих переговоров — ни на шаг не отступать от позиций Капитана, — поддакнул продавец насекомых, очки которого все еще были затуманены. — Вы мне это поручили, и я оправдаю ваше доверие.
— А если само предложение переговоров не что иное, как предлог для начала боевых действий?
— Ну, а что думаете вы, Комоя-сан, как человек, служивший в силах самообороны? — Зазывала, глядя на мой «узи», делал движение пальцем, будто нажимал на спусковой крючок. — Сможем мы защититься в случае чего?
— Наши противники — старики и, к тому же, профаны в таком деле. А у нас прекрасно укрепленный опорный пункт. И боевая мощь немалая — пять самострелов, семь автоматов...
Прерывистый зуммер. Вызов по портативной рации.
Мы все четверо, словно сговорившись, вскочили и дружно бросились вверх по лестнице. Зазывала бежал впереди, продавец насекомых тащил женщину за руку, я подталкивал ее сзади. Необходимости в этом не было, но это действовало на меня успокаивающе. Из рации донесся хриплый бас, точно говорил простуженный слон...
Это был голос не Сэнгоку, а Тупого Кабана.
17. Игра в выживание
«Привет, сколько лет, сколько зим. Это я, твой папочка. Прием».
«Я же тысячу раз повторял: не желаю с тобой говорить. Тонкетч».
«Постой, забудем прошлое, мы ведь взрослые люди. Прием».
«Не забывается. Тонкетч».
«Выслушай — тебя от этого не убудет. Прием».
«Тонкетч, тонкетч».
«Честно говоря, нам нужно кое к чему приделать ноги...»
Зазывала схватил меня за руку. Пальцы разжались, и переговорная трубка тут же оказалась у продавца насекомых. Тот плечом оттеснил меня, и я очутился сзади. Но зато теперь я тесно прижимался боком к животу женщины.
«Слушаю вас. Мне поручено вести переговоры. Прием».
«Кто вы такой? Прием».
«Я — Комоя. Ответственный за внешние связи. Сообщите, какое у вас к нам дело? Прием».
«Ответственный за внешние связи — ишь куда хватил. Скажите лучше, чем вы занимаетесь на самом деле. Прием».
«Торгую учебными пособиями. Главным образом, насекомыми. Перейдем к делу. Хочу спросить вас без обиняков: к чему нужно приделать ноги? Прием».
«Интересные дела. К трупу — к чему же еще? Прием».
«Вот оно что! Значит, у вас неприятности с трупом. Откуда он взялся? Происхождение трупа ведь может быть самым разным — убитый, умерший, погибший от несчастного случая... Прием».
«Откуда мне знать, спросите у моего сына. Прием».
«Не морочьте голову, чт'o вы имеете в виду? Прием».
«Ничего не имею. Это труп, от которого избавились вы сами, вот и всё...»
— Что за чепуха! Не видел я никакого трупа, ничего не знаю о нем! — воскликнул я.
Портативная рация — одностороннего действия, и вести по ней одновременный разговор невозможно. Я закричал непроизвольно, хотя и знал, что Тупой Кабан меня не услышит, поскольку он не переключил рычажок на прием. Продавец насекомых успокаивающе похлопал меня по плечу, а женщина еще крепче прижалась к моему боку. Тупой Кабан продолжал: