Мен Чан была мертва. Она лежала на земле, уткнувшись лицом в землю и подобрав под себя руки. Кончик меча торчал из спины. Король вытащил меч и остановил кровь своим плащом. С девушкой на плече, он поднялся в повозку, сел на свое вращающее сидение и положил тело на колени. Золотые Девушки открыли маленькую шкатулку, достали оттуда белую траурную повязку и перевязали ею голову короля, одна из них взяла поводья. Потом Король Ши Ху и Золотые Девушки поскакали обратно, не бросив назад ни единого взгляда, и больше я их не видел, никогда.

Но Утренняя Печаль оказалась крепче знаменитой стали из Цзиньчоу. Мастеру Ли удалось предотвратить заражение при помощи припарок из отвратительно выглядевшей плесени, которую он соскоблил с дерева. Утренняя Печаль яростно цеплялась за жизнь, но жар вызывал у нее галлюцинации, и я решил, что, возможно, в ее больном мозгу история Волка смешалась с событиями ее собственной жизни. В замкнутом мире, созданным ее воображением, он бежала вместе с кем-то, и это была гонка не на жизнь, а на смерть.

– Быстрее… еще быстрее, – вздыхала она. – Где поворот?… Бежим мимо козла… За ним ворон и река… Быстрее… Солдаты… Прячемся, пока они не пройдут… Теперь бежим. Бежим!

Ее преследовали не только галлюцинации, в которых она бежала и пряталась, и я помню потрясенное лицо Мастера Ли, когда она беспокойно дернулась на кровати и сказала, – Госпожа, пожалуйста, можно мне не идти к Чьену? – Ее нос сморщился от неудовольствия. – Там так плохо пахнет, перевозчик отпускает грубые шутки о женщинах, а этот одноногий старикашка всегда норовит ущипнуть меня.

– Что? – мастер Ли чуть не упал. Он подошел к кровати Утренней Печали и вытер лоб с ее лба. – Дорогуша, а что хозяйка покупает у этого Чьена?

Она опять недовольно сморщила нос. – Шкуры носорогов.

– А где он живет?

– На полпути между каналом и Озером Малыша Чень-ху, – ответила Утренняя Печаль.

Мастер Ли присвистнул, зашагал по комнате, и только через насколько минут вернулся к кровати.

– Дорогуша, а не посылала ли хозяйка тебя к Восьмому Кангу? – заискивающе спросил он.

Утренняя Печаль улыбнулась. – Он мне нравится.

– А где он живет?

– На улице Потертых Монет.

– И что ты покупаешь у него?

– Шляпы.

– Шляпы. Да, конечно. А где ты покупаешь расписанные веера?

– На Угольном Мосту.

– И, как я понимаю, она посылает тебя и за знаменитым отварным поросенком к… Я забыл, к кому?

– Вей Большой-Нож.

– Ах да, конечно. А ты помнишь, где это?

– Сразу за Мостом Кошек, – ответила она.

Мастер Ли еще шесть раз обежал комнату. Потом вернулся к кровати и встал перед ней, держа руки со сжатыми кулаками позади себя.

– Дорогуша, а какими картами играет хозяйка? – спросил он.

– Желто-оранжевыми, цвета персика, – сонно ответила Утренняя Печаль.

– А игральные кости, где ты их купила?

– Аллея Чуанчу.

– А что ты покупаешь у Яо-ши?

– Косметику.

– А редкие травы?

– Фенглай.

– А что хозяйка покупает у Чингисхана?

– Кисточки для письма.

– Конечно, – прошептал Мастер Ли. – А это как-там-его зовут, он сам смешивает чернила для нее?

– Ну да. Ли Тингхуей.

– А розовую бумагу для письма делает эта красивая куртизанка?

– Ши Тао. Да, очень красивая, – сказала Утренняя Печаль.

Жар возвращался и возвращался. Утренняя Печаль металась в кровати, а Лунный Мальчик и принц пытались успокоить ее.

– Быстрее…еще быстрее… Где же проход? Быстрее!… Много солдат… Торопись, дорогуша…. Быстрее, к статуе ибиса…

Мастер Ли подошел к столу, уселся, вынул фляжку с вином и одним глотком осушил ее на четверть.

– Розовая бумага, сделанная Ши Тао, – проворчал он, отдышавшись. – Раскрашенные веера на Угольном Мосту, шляпы от Восьмого Канга с улицы Потертых Монет. Сам Ли Тингхуей смешивает чернила. Лунный Мальчик! Утренняя Печаль умеет читать?

– Примерно так же, как я, и значит не слишком хорошо, – откровенно ответил Лунный Мальчик. – Десятый Бык читает в десять раз быстрее, чем мы.

Мастер Ли глотнул еще четверть. – Даже не знаю, то предположить, – пробормотал он. – Она должна уметь читать скоропись «Летящие Облака».