– Каменные колокола, – Пустился он в объяснения. – Когда уровень воды поднимается, то она ударяет по камню на дне, который звучит, словно колокол. От вибрации камни на потолке вторят глыбам внизу. Это явление называется симпатическим резонансом. Дальше, в глубине пещеры, порода более мягкая, в ней проделаны крохотные отверстия, и, когда поток льется сквозь них, они отвечают собственной музыкой, вторящей звону колоколов. Су Дунпо написал интересную монографию по данному вопросу.

Мы пришвартовались к деревянному пирсу, привязав лодку к одной из свай. Каменный пролет вел вверх, в главный зал пещеры, где было устроено святилище. Оказалось, мы – единственные посетители, а о святом месте заботятся всего четыре монаха. Трое из них носили черные одежды, а четвертый – алые, и именно он подбежал к нам, маленький человечек с высоким скрипучим голосом.

– Да пребудет с вами Будда, – сказал он, низко поклонившись. – Я – настоятель Храма Коробейника, а мои три брата-монаха принадлежат к другому ордену, монастырь которого расположен поблизости. В проходе, ведущем налево, вы найдете священную фреску с изображением божества Пещеры Колоколов. Она очень древняя. Ни я, ни мой предшественники не смогли по-настоящему понять её смысл. Картина, несомненно, божественного происхождения, и я живу надеждой, что однажды явится посетитель, способный её растолковать. Пусть же вы будете теми, кого я так жду, – монах снова поклонился. – Простите ли вы меня за то, что я не смогу сопровождать вас? Мы с братьями медленно сходим с ума, стараясь подвести баланс в книгах учета пожертвований.

Маленький настоятель засеменил к братьям, а мы пошли по указанному пути. В конце коридора мерцали факелы, обрамляющие нечто, расположенное на стене. Скряга Шэнь подошел поближе.

– Вот картина, о которой я говорил, – сказал он, пока я и Ли Као с изумлением смотрели на призраков.

Сомнений не осталось.

На картине спиной к нам был изображен старый коробейник, смотрящий на девушку, которую мы видели в Замке Лабиринта. Слева от неё находилась еще одна, чей призрак явился нам на острове, а справа стояла неизвестная нам женщина, которая по виду вполне могла быть их сестрой.

Ли Као вынул один из факелов из держателя и принялся внимательно исследовать картину. Одежда коробейника была покрыта цветными жемчужинами и цветками лотоса, он опирался на костыль, зажатый под левой подмышкой, протягивая руки в сторону девушек. В левой зажаты три белых пера, в правой – миниатюрная флейта, хрустальный шар, точно такие, как в поясе Ли Као, и маленький бронзовый колокольчик. Картина действительно была древней, но что она значила?

– Символы на одеждах хромого коробейника обычно означают Небо, в этом случае перед нами Ли Тёгуай, Четвертый Бессмертный, – задумался мастер Ли. – Но тогда две вещи здесь неправильны, а одна вообще исключает подобное толкование. У него на спине должен быть кувшин из тыквы-горлянки, а опираться он должен не на деревяшку. В конце концов, ему же не зря дали прозвище Ли Железный Костыль.

Мы снова принялись рассматривать картину, чуть ли не водя носом по изображению.

– С другой стороны, символы на одежде могут означать и просто сверхъестественные силы, в том числе и злые, – пробормотал мудрец. – Две девушки, изображенные здесь, убиты, это мы знаем точно, и предчувствие говорит мне, что третья не умерла, мирно лежа в постели. Вдобавок ко всему на картине не хватает некоего предмета, который просто обязан здесь находиться, и это сводит меня с ума.

Я с недоумением посмотрел на него.

– Женьшеня, – объяснил Ли Као. – Бык, по какой-то таинственной причине наши поиски Великого Корня и призраки девушек связаны воедино, так же как детские игры, деревня Ку-Фу, Подушка Дракона, князь Цинь – все князья этой династии, если подумать, – и Будда знает, что еще.

Он выпрямился, пожал плечами и вздохнул:

– Если мы когда-нибудь разберемся во всем этом, выйдет занимательная история. Пойдем, посмотрим, может, монахи расскажут нам что-нибудь полезное.

Три священнослужителя в черном исчезли, однако алый остался и оказался более чем любезен.

– Нет, мы не понимаем значения безделушек и перьев, – сказал он. – Особенно вводят в недоумение перья, так как в глубине пещеры есть еще одна картина, где они изображены. Она очень старая, большая часть изображения стерлась, но можно четко разглядеть перья и символ созвездия Ориона. Правда, у меня опять нет никаких предположений, что же это может значить.

Глаза Ли Као засверкали, он прошептал:

– Бык, в древние времена крыша, три луча света и число три составляли иероглиф Ориона. Он же использовался для обозначения слова «женьшень», а, когда на конце лучей изображали символ сердца, это значило Сердце Великого Корня Силы.

Я тоже ощутил нечто похожее на азарт, и мы с радостью последовали за маленьким монахом к входу в другой туннель. Он дал нам факелы.

– Вы найдете картину с другой стороны, а пока будете идти, узнаете, почему мы так убеждены в божественности Коробейника. К счастью, вы приплыли во время сезона дождей, вода в пещере уже начала подниматься. Скоро она достигнет колокольных камней, и только Небеса могут создавать такую музыку. Камни находятся глубоко под туннелем, но тут есть боковые проходы, так что вы все хорошо услышите.