— Знаешь ли, Годфри, — сказала она, — для своих лет ты прямо-таки изумителен.

— Это все говорят. — Он сбавил скорость, и она беззвучно перевела дыхание, незримо похлопав себя по плечу.

— В твоем положении, — сказал он, — у тебя должны быть враги.

— Вздор.

— А я говорю — должны быть. — Он прибавил скорость.

— Что ж, может статься, ты и прав. — Он снова сбросил скорость, но дама Летти подумала: ох, зря я с ним поехала.

Они были у Найтсбриджа. Оставалось ублажать его до поворота с Кенсингтон-Черч-стрит на Викаридж-Гарденз, где жили Годфри с Чармиан.

— Я написала Эрику про его книгу, — сказала она. — Он, конечно, унаследовал некую толику былого блестящего стиля своей матери, но думается все же, что тема как таковая лишена того отблеска радости и надежды, которыми отмечены были тогдашние подлинные романы.

— Прочесть книгу мне было попросту не под силу, — отозвался Годфри. — Не смог, да и все тут. Комми, понимаете, какой-то вояжер из Лидса с женой в одном номере с этим, как его, библиотекарем-коммунистом… Это что же выходит?

Эрик был его сын. Эрику было пятьдесят шесть лет; недавно он опубликовал свой второй роман.

— Далеко ему до Чармиан, — сказал Годфри. — Старайся не старайся.

— Ну, я с этим не вполне согласна, — сказала Летти, видя, что они подъезжают к дому. — Эрик владеет той жесткой реалистичностью, которой Чармиан никогда…

Годфри вылез и хлопнул дверцей. Дама Летти вздохнула и последовала за ним к дому, ах, не надо было ей ехать.

— Вам повезло вчера с кинокартиной, Тэйлор? — поинтересовалась Чармиан.

— Я не Тэйлор, — сказала дама Летти, — и, между прочим, как мне помнится, ты последние двадцать или около того лет называла Тэйлор «Джин».

Приходящая экономка мисс Энтони внесла кофе с молоком и поставила его на низенький столик.

— Вам повезло вчера с кинокартиной, Тэйлор? — спросила у нее Чармиан.

— Да, благодарствуйте, миссис Колстон, — отозвалась экономка.

— Миссис Энтони — не Тэйлор, — процедила Летти. — Нет здесь никакой Тэйлор. И вообще ты ее с очень давних пор называла по имени — «Джин». Ты разве что в девичестве именовала Тэйлор — Тэйлор. И уж во всяком случае, миссис Энтони совсем не Тэйлор.

Явился Годфри. Он подошел с поцелуем к Чармиан. Она сказала:

— Доброе утро, Эрик.

— Он не Эрик, — воспротивилась дама Летти.

Годфри насупился в сторону сестры. Слишком она была похожа на него. Он развернул «Таймс».

— Нынче много некрологов? — спросила Чармиан.

— Перестаньте смаковать, — отрезала Летти.

— Хочешь, милая, я прочту тебе все некрологи? — сказал Годфри, шелестя страницами и отыскивая нужную, назло сестре.

— Я вообще-то хотела бы новости с фронта, — сказала Чармиан.

— Война кончилась в одна тысяча девятьсот сорок пятом, — заявила дама Летти. — То есть, конечно, если речь идет о последней войне. Впрочем, ты не про первую ли мировую? Или, чего уж там, про Крымскую, а?..

— Летти, прекрати, — сказал Годфри. Он заметил, что Летти подняла чашку нетвердой рукой и что ее широкая левая щека явственно подергивается. И подумал, насколько же он бодрее сестры, хоть она и моложе: всего-то ей семьдесят девять.

Из-за дверей выглянула миссис Энтони.

— Спрашивают по телефону даму Летти.

— О боже мой, кто спрашивает?

— Он не назвался.

— Спросите, пожалуйста, кто.

— Было спрошено. Он не назва…

— Я подойду, — сказал Годфри.

Дама Летти пошла вслед за ним к телефону и расслышала мужской голос.

— Передайте даме Летти, — донеслось из трубки, — пусть помнит, что ее ждет смерть.

— Кто говорит? — спросил Годфри. Но тот уже повесил трубку.

— За нами проследили, — сказала Летти. — Я никому не говорила, что еду сюда.

Она оповестила о звонке помощника инспектора. Он спросил:

— Вы точно никому не упоминали о своем намерении переехать к брату?

— Разумеется, нет.

— А ваш брат что, слышал этот голос? Он сам подходил к телефону?

— Сказано же вам, он и взял трубку.

Годфри она сказала:

— Хорошо хоть, ты взял трубку. Подтверждаются мои данные. Я только сейчас поняла, что полиция очень сомневалась.

— В чем сомневалась — в твоих словах?

— Ну, они, вероятно, думали, что это все — плод моего воображения. Теперь, может быть, пошевелятся.