С кем он говорил, вы знаете?

По всей видимости, с Шуляком (на момент описываемых событий Станислав Шуляк — командующий Внутренними войсками МВД Украины. — С. К.), но точно мне неизвестно.

После этого он делал мне знак головой — мол, еще колебания. И вот колебания были раза два-три, то в одну, то в другую сторону — ситуация то резко обострялась, и казалось, что нас сейчас просто сметут, то волна откатывала назад. В один из самых острых моментов Сергей сказал, что со стороны Европейской пойдут «коробочки» (БТРы) и все эти ваши баррикады разнесут просто за секунды».

Сейчас об этом вспоминается с улыбкой, но в ту ночь перед глазами вставали сцены из старого фильма «Вий». Черные шлемы «Беркута» и Внутренних войск создавали устойчивые ассоциации с нечистой силой, со всех сторон налетевшей на светящийся круг площади. Надрывный звон колоколов Михайловского собора усиливал это впечатление. У всех была одна мысль: выстоять до утра, только бы продержаться. До первых петухов. И хотя никаких петухов в центре города, разумеется, не было, перелом в противостоянии наступил ранним утром, как раз в то время, когда — по всем законам жанра — нечистая сила теряет свою власть.

«Очень быстро киевляне, подходившие к площади со всех сторон, фактически взяли во второе кольцо самих силовиков. Власть рассчитывала, что протестующих будет пять — семь тысяч и с ними можно быстро справиться. Но кош буквально за пару часов на Майдане собралось несколько десятков тысяч человек, это была для них неожиданность», — отмечает Турчинов.

В 6 утра над городом забрезжил мутный зимний рассвет. На Майдане собралось уже более 15 тысяч протестующих. Их численность значительно превосходила количество силовиков, и те — под напором киевлян — вынуждены были отступить.

«Когда рассвело, огляделись по сторонам и увидели десятки тысяч людей вокруг. Десятки тысяч оранжевых строительных касок против черных лоснящихся шлемов. Все это — в первых лучах солнца. Сюрреалистичная картина, как вселенская битва добра и зла», — говорит Шевченко.

«Чей приказ? Захарченко»

Петр Порошенко подметил верно: «Беркуту» была дана команда, и он не мог ее не выполнить.

Вот еще один отрывок из его прямой речи:

«В разгар противостояния я «выдернул» с той стороны одного из старших офицеров. «Чей приказ?» — спрашиваю. Он мне прямо сказал: «Захарченко». Хотя, конечно, официальных сведений нет».

Арсен Аваков придерживается того же мнения:

«То, что Захарченко руководил напрямую, это очевидно. По-другому просто не могло сработать. Был Шуляк, был Крикун, — но все замыкалось на Захарченко».

Дополнительное подтверждение — слова Сенченко. Звонки, поступавшие Коноплянику, свидетельствуют: «генеральная линия» колебалась, начальство склонялось то к одному, то к другому решению — от «жесткой зачистки» до «тихого отступления».

Уже на следующий день после случившегося дипломатические круги, основываясь на своих источниках информации, приписывали «авторство» второго разгона Александру Януковичу и Виталию Захарченко. Приписывали, понятное дело, непублично. Никаких предметных доказательств тому не предоставлялось.

Действительно, сотня косвенных доказательств никогда не заменит одного прямого, но иногда срабатывает элементарная логика.

Говорит Александр Попов:

«…Ясно, что СНБО — просто по роду своей деятельности — должен был владеть всей информацией. Ясно и то, что, поскольку в конфликте участвовали сотрудники милиции и представители Внутренних войск, отвечать должно МВД».

Теперь вспоминаем. СНБО тогда возглавлял Андрей Клюев, МВД — Виталий Захарченко. Ни тот, ни другой не понесли ответственности за разгон студенческого Майдана.

Видимо, они были еще нужны, и в ночь с 10 на 11 декабря делали то, что не сумели завершить в ночь с 29 на 30 ноября.

Утром 11 декабря, как только заработал метрополитен, людей на Майдане стало еще больше. И хотя центральные станции метро были закрыты, а автомобильные дороги в центр — перекрыты, люди продолжали прибывать.

По итогам ночи на счет силовиков зачислилась ликвидация баррикад со стороны Европейской площади, Михайловской улицы и Крещатика. Мэрия и Дом профсоюзов по-прежнему оставались под контролем протестующих.

В начале девятого силовики отступили от Дома профсоюзов. Только по Костельной вверх — тем же путем, что пришли на Майдан ночью, отходили больше тысячи бойцов. За ними понуро плелись милицейские автобусы. С Крещатика в сторону Европейской площади уходила группа снайперов. «В случае чего» снайперы готовы были расстрелять Майдан, прикрывая «коробочки» — БТРы, о которых Конопляник говорил Сенченко.

Но конфликт на этом не исчерпался. На Крещатике, возле мэрии, по-прежнему находилось несколько отрядов «Беркута».