Девушки в это время сидели на кухне за столом и торопливо запихивали в себя бутерброды.

– Я только сейчас поняла, насколько голодна, – промямлила Настя набитым до отказа ртом. – Никогда не ела такую вкусную докторскую колбасу! А жесткий черный хлеб – вообще деликатес.

– Угу, – подтвердила Марина, старательно пережевывая кусок бутерброда.

– Отцу будешь звонить? – спросила подругу Настя.

Марина ничего не ответила, а лишь неопределенно пожала плечами.

– Может, позвонишь? Где гарантия того, что бандиты снова не ворвутся уже сюда, в квартиру? – посоветовала Анастасия. – Мне уже до чертиков надоело все время с кем-то драться, потом сломя голову убегать, потом опять попадаться – и снова убегать. У меня на все это уже ни сил, ни здоровья не хватает, – сердито пробурчала она.

Ответить подруге Марина не успела, так как в это время раздался требовательный звонок в дверь, и девушки замерли, испуганно таращась друг на друга.

– Допрыгались, – выдохнула Настя. – Картина Репина «Не ждали»! И как теперь быть?

Марина молча посмотрела на пистолеты, которые лежали на подоконнике, и нервно проглотила оставшуюся во рту еду. Девушки, не сговариваясь, встали и осторожно пошли к двери. Когда дошли до прихожей, Марина встала на четвереньки и поползла к двери. Настя остановилась и напряженно стала наблюдать за подругой. Когда девушка подползла к двери, она тихонько приподнялась и заглянула в глазок. Как только Марина увидела, кто стоит за ней, она резко обернулась и вытаращила на Настю испуганные глаза. Та кивнула головой в знак вопроса и прошептала:

– Ты чего? Кто там?

– Кравцов, – прохрипела Марина, моментально потеряв голос.

– Максим, что ли? Так чего ты тогда испугалась? Открывай давай, – приказала Анастасия.

– Нет, это не Максим, это его отец, Кравцов-старший.

– Во как! – удивилась Настя. – Чего ему надо-то? Небось сынка ищет? – нахмурилась она.

Звонок снова зазвенел над ухом у Марины, и девушка, махнув рукой, начала греметь замками. Мужчина потряс ее своей статью. На фотографии рядом с сыном он выглядел несколько иначе.

– Доброе утро, – слегка поклонился Кравцов. – Вы – Марина?

– Угу, – буркнула девушка.

– Я могу войти? – культурно поинтересовался Кравцов.

Марина молча отошла от двери, освобождая дорогу.

– Прошу, – сделала она приглашающий жест.

Мужчина шагнул в прихожую и только тут увидел взъерошенную, точно воробей, Анастасию.

– Кравцов Александр Ефимович, – представился он девушке.

– Макарова Анастасия Николаевна, – расшаркалась девушка и сморщила носик.

Кравцов заметил ее гримасу и незаметно улыбнулся.

– Проходите на кухню, мы там завтракали, а кофе еще не успели попить, так что вы вполне можете к нам присоединиться, – проговорила Марина и пошла в сторону кухни, показывая гостю дорогу. – Покормить вас не могу, у меня пустой холодильник, поэтому ничего, кроме сухого хлеба и сыра «Пармезан», предложить вам не могу. Докторскую колбасу мы всю съели, но она была не наша, – нервно говорила она, прекрасно понимая, что несет сущий бред, но остановиться она не могла. – Ее нам Валера отдал, тот молодой человек, который нас подвез сюда. Мы почти двое суток ничего не ели, и он нас пожалел, отдал свою колбасу. Я почти две недели за городом жила, поэтому ничего и не покупала, вот холодильник и пустой.

Настя шла вместе с ними и смотрела на подругу широко раскрытыми глазами.

– Постшоковый криз, – пробормотала докторша, ставя диагноз. «Нужно будет девочку специалисту показать», – уже про себя подумала она.

Кравцов внимательно слушал Марину и, как только она закончила, взял в руки телефон и отдал какие-то распоряжения, отвернувшись в сторону. Ей же он улыбнулся доброжелательной улыбкой и неожиданно заявил:

– Я с удовольствием выпью чашечку кофе и заем его сыром «Пармезан» с черствым хлебом.

– Правда, что ли? – опешила девушка.

– А почему бы и нет? – пожал плечами Кравцов. – Меня подняли ни свет ни заря, и я не успел позавтракать.

– Александр Ефимович, вы по какому-то делу ко мне приехали? – усевшись за стол и пригласив гостя садиться, спросила Марина.

– Да, по делу.

– Я вас слушаю.

– Мне бы хотелось знать, что делал в вашем доме мой сын?

– Начнем с того, что это вовсе не мой дом, а моей подруги, она сейчас в Германии. А продолжим тем, что вашего сына нам с Настей пришлось туда увезти, потому что я не могла держать его в своей квартире.

– Что значит – держать в своей квартире? Он же вроде не домашнее животное, которое обычно держат. Или я неправильно вас понял? – нахмурился Кравцов.

– Максим был ранен, поэтому не мог уйти, он просто был не в состоянии это сделать. Нам пришлось оказывать ему помощь, а потом увезти в загородный дом моей подруги, чтобы его не увидел мой отец.

– Ранен? А почему же вы его не отвезли в больницу, а оставили у себя дома?

– Да я бы с радостью его в больницу отвезла, чем так мучиться, только он не разрешил, – сердито высказалась Марина. – Пришлось ему хирурга на дом вызывать. Вон, Насте спасибо скажите, если бы не она, не увидели бы вы своего сына живым!