Ефименко Анна - автор приключенчески - мистического романа "125 RUS", выпускница историко - филологического факультета Российского Государственного Гуманитарного Университета, переводчик ряда книг с немецкого и английского языков. Классовое неравенство и псевдосентиментальная история любви - вот две основополагающие сюжетные линии этого "авиационного " произведения. В нем речь пойдет об интеллектуальном и социальном мезальянсе двух бортпроводников ( это материально обеспеченная "автомобильный ферзь", сестра Аякса из предыдущего романа "125 RUS" и выходец из "низов", экс - заводской рабочий), представителей разных классов, сословий и мировоззрений, служащих в гротескной европейской авиакомпании" Schmerz und Angst" (нем. "Боль и Страх"). Перипетии мелодраматической истории приводят к пренебрежению общественным мнением и добровольной изоляции от социума, а затем и вовсе оборачиваются абсурдной трагикомедией, "Действительно большой небесной катастрофой с капитальным разломом фюзеляжа" и другими мрачно - ироничными последствиями.
Ефименко А.О.
X-AVIA
МОСКВА 2011
УДК 82
ББК 84
Ефименко А. О.
«X-AVIA» – М.: «ИРИС ГРУПП», 2011, - 226 с.
ISBN 978-5-452-00179-9
УДК 82
ББК 84
ISBN 978-5-452-00179-9
Иллюстрации Тетки Аиды
Все события и персонажи данного текста выдуманы автором. Любое сходство с
реально существующими либо существовавшими людьми является случайным.
Руки, дворники на лобовом стекле и шлагбаумы относятся к семейству Рычаговых.
На них влияет силовое воздействие извне, либо импульс одного из механизмов,
встроенных внутрь конструкции.
Флаги-знамена, мельницы и волосы относятся к семейству Флюгеровых. Они меняют
вектор, руководствуясь внезапным порывом, непредсказуемо пришедшим с какой
угодно стороны света.
В этом, собственно, и заключается сакральная разница абсолютно всех предметов,
характеров и мотиваций.
Часть первая.
ВРЕМЯ – АЛЬФА.
Глава 1.
Интродукция
[объяснение тому, почему этот роман – суть продолжение романа «125 RUS». Достаточно
неудобно читается, потом будет попроще]
«Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!
Вот арфа золотая:
Пускай персты твои, промчавшися по ней,
Пробудят в струнах звуки рая.
И если не навек надежды рок унес, -
Они в груди моей проснутся,
И если есть в очах застывших капля слез –
Они растают и прольются.
Пусть будет песнь твоя дика. Как мой венец.
Мне тягостны веселья звуки!
Я говорю тебе: я слез хочу, певец,
Иль разорвется грудь от муки.
Страданьями была упитана она,
Томилась долго и безмолвно;
И грозный час настал – теперь она полна,
Как кубок смерти, яда полный.
(Д.Г.Байрон)
Да, плевать. Черт, именно так. Пишу и пишу, и буду, пока это – да, вы уже угадали,
может быть, - пока это выносит мне мозг. В пережитках прошлого и постепенно
затвердевающей чешуе будущего, в годовых зарубках на дереве, в этих возрастных
кольцах, что делают меня все жестче и жестче, когда все надеялись скруглить острые углы
жизненным опытом, когда все надеялись скруглить мои выпирающие отовсюду обтянутые
кожей острые кости, когда все надеялись на авось, а я разоралась в коридоре: «Кто же