Обижен будет производитель, у которого путем реквизиции возьмут это сырье. Но большевики в предвидении этой операции, вероятно, скупили более ценное сырье и они наживут. Им же облегчится сплав заграницу всего награбленного, что с радостью будет принято многими. Западный рынок обратится в пристанище русского награбленного имущества. Очень поучительная и привлекательная картина для потомков современных фарисеев.

Признать или не признать Советское правление за правителей России? В течение нескольких недель все вертится около этого. Обойтись без России никак нельзя. Все, что натворено, требует все-таки согласия, какой-то власти, которая возглавляет Россию. Правление в Сибири распалось, деникинское еще существует, но оно не признано и в усилиях таковых, что возникают опасения, может ли оно жить или должно потухнуть? Остаются Советы, т. е. авторы событий до Брест-Литовска, самого мира и последующих двух годов, которые здесь не внушали никакого доверия. <…>

Прошло три года, что Россия, лишившись законной власти, живет в новых условиях. Самый взрыв был до известной степени неожидан. Еще более неожиданный был его результат. Лишения войны и пропаганда подготовили массы и интеллигенцию к государственному перевороту, и последняя отнеслась к нему сочувственно и радостно. Центром в первые дни стала Государственная Дума, ибо в ней сосредоточилось все то, как принято было говорить: «Лучшее в народ».

Ее члены, более видные за отречением царя стали правлением, которое должно было повести Россию по новому пути.

Разве мог кто сомневаться в лучших намерениях нового правления? Казалось, кто лучше их мог знать нужды России в данную минуту и в будущем? Сколько обвинений по адресу старого правительства раздавалось с кафедры этого собрания. Они знали, что дурно у нас и что надо сделать, чтобы стало лучше. Но недолго длилось это правление, и, захлебываясь в водовороте взбаламученной жизни, оно скоро исчезло. Что-то не хватало в правлении. Преемники его все шли по тому пути, по пути ослабления власти, уничтожения старого, не создавая реально ничего такого, что могло укрепить власть правления.

И длилось это до тех пор, пока на их место не встали большевики. Власть закреплена теперь, но перед ними лежит разрозненная и обескровленная Россия, уменьшившаяся на ее западных и южных границах. Россия времен 17 столетия. Последнее деяние ли большевиков? Да, это их деяние. Они, как русское правительство, провозгласили начало самоопределения и отделения народностей, независимо от времени, когда они были присоединены к России. <…>

С этими методами Ленин пустился в путь и стал ломать. Как говорят газеты, Ленин уподобился Петру Великому. Но газеты не знают, что создания Петра Великого живы по сей день, ибо то, что он делал, было подчас жестоко, но целесообразно, и живет до сих пор, ибо сделано вдумчиво и умно. «Была бы жива Россия, а о Петре не ведайте», – это кредо Петра Великого. А каково кредо Ленина, мы знаем только по последствиям. Пропадай, моя телега, все четыре колеса!

Разница большая, но и последствия другие. Но чтобы ломать, нужна была власть и личная безопасность. Последнее достигнуто разными мерами, одна другой безнравственнее, и жестче, и обманнее. До второго не дошли и не дойдут, разве обратят Россию в сплошное кладбище.

В общественной жизни России, смотря отсюда, можно различать 4 слоя:

1) правители и все, что к ним присосалось, с армией разновидного свойства;

2) вооруженная и не вооруженная толпа разбойников и грабителей;

3) немощный обыватель;

4) масса крестьянства.

Что наверху, что-то желает и что-то проводит, т. е. пишет декреты, что пониже, распоряжается, но для грабительских целей на первом плане и часто сливается с деятельностью № 2.

Если картина хоть приблизительно похожа на действительность, то трагическое положение верхов ясно. Они держатся специальными средствами и в такой стране, как Россия, могут держаться довольно долго. 2 1/2 года – срок длинный, хотя непосредственно перед нами самые трудные месяцы. Большая армия, которую надо кормить и одевать, большая обуза, а без нее нельзя жить. Милитаризация труда при помощи войск – мера обоюдоострая и опасная.

Здесь рассчитывают, что она повысит продуктивность. Не думаю, хотя знаю, что такие попытки всегда приводили к бунтам. Забунтуют рабочие, солдаты, а за ними остальные.

Жить так бесконечно нельзя, и сознание это мне представляется должно уже внедриться в народное сознание. Вся трудность в проявлении этого сознания, в протесте против существующих бедствий. Виноват ли в них Ленин? Все говорят, что он виновник. Но в чем же он виновен? Виновность в захвате власти мы отрицаем. Кто-то должен был это сделать.

Винить можно в последующем, и также за то, какими путями он к этой власти подходил. Последнее очень важно. Ленин не был неожиданно выкинут наверх. Он систематически к власти подходил и готовился к ней, следовательно, у него была возможность и время обсудить, что он будет потом делать.

Присмотреться к людям в Петрограде он тоже мог, и мог определить разумно, по какому пути может пойти его строительство и как его провести.

Поэтому извинения у него нет, и если мы слышали, что страна пришла под властью большевиков к состоянию развала, то это было ясно за несколько месяцев до Октябрьского переворота. Первое преступление – это Брест-Литовский мир. Он имеет в своем корне прошлое (Германия). Это была государственная измена, на которой строились последующие.