– Нет… очень хорошо! Ласкай же меня, ласкай!

А Лешка уже стаскивал юбку… все ниже, ниже… ниже…

– Ох!!!

– Где ты, дщерь моя, Аннушка?! – вдруг прозвучал со двора чей-то грозный бас. – Пошто не встречаешь?!

– Батюшка!!! – пискнула Анна. – Раньше времени вернулся.

Она лихорадочно натянула на себя рубашку:

– Иду, батюшка, иду… Уснула малость.

– Что-то рано ты нынче спать собралась!

Шаги неожиданно вернувшегося папаши послышались на галерее.

– В окно! – Анна живо распахнула ставни. – Там не так высоко, прыгай! Только постарайся не уронить герань.

Лешка так и сделал, приземляясь в лужу. Лишь услышал, как хлопнули ставни… Да кто-то заругался совсем рядом:

– У, ядрена вошь! Ну надо же, только что новое платье надел! Тьфу ты!

– Извинюсь за причиненные неудобства, – поднимаясь из лужи, галантно поклонился юноша. – Готов загладить вину в ближайшей корчме.

– В корчме? – незнакомец – высокий мужчина с черной цыганистой бородой в парчовом опашне, накинутом сразу поверх рубахи – тут же повеселел. – А и пошли, коль не шутишь! Знаю тут одно неплохое местечко.

«Неплохое местечко», куда Лешку привел незнакомец, оказалось самого гнусного пошиба забегаловкой, полной всякого пьяного сброда. Какие-то пропившиеся до нательного креста подмастерья, грузчики с торга, плотники, скоморохи и прочий подозрительнейший народец пили, закусывая капустой и мочеными яблоками, орали, ругались, азартно играли в кости и в зернь. Впрочем, кажется, Лешкиного знакомца здесь уважали и побаивались – завидев, льстиво заулыбались, поспешно освобождая место на лавке.

– Я вижу, тебя здесь знают.

– Знают? – незнакомец неожиданно расхохотался. – Не то слово. Я – Кудеяр! Нет, не тот самый знаменитый разбойник, так просто прозвали.

– Прозвали – значит, было за что? – Лешка запоздало пожалел, что не прихватил с собой саблю.

– Да ты не вникай, – усмехнулся в усы Кудеяр. – Давай, угощай лучше, обещал ведь. Опашень-то ты мне эвон как изгваздал! Весь мокр!

– Так и я не сухой, – подзывая служку, хохотнул Лешка. – А в общем, удачно попал, пусть хоть и в лужу. Мог бы ведь и ноги переломать.

– От девки, поди, какой убегать пришлося? – со знанием дела спросил собеседник.

Юноша молча кивнул.

– Муж, поди, не вовремя заявился?

– Отец.

– Бывает и хуже… Эй, Кузька, корчемная твоя рожа! Ты где там, спишь, что ли?

– Несу, несу, Кудеяре! Несу!

Рыжий служка живо притащил большие деревянные кружки с взбившимися шапками пены. Поставив на стол, похвастал:

– Свеженькое пиво-то! Сегодня только сварили.

Кудеяр усмехнулся:

– Посмотрим, какое свеженькое. Знаю, знаю, Кузьма, как вы пиво разбавляете!

– Что ты, Кудеяре! Как можно?!

– Смотри, голову оторву!

– Меня Алексием кличут, – выбрав момент, наконец, представился Лешка.

Кудеяр кивнул, хлебнул из кружки пива, вытер рукавом мокрые усы и осведомился:

– И чем ты, Алексий, занимаешься? Из служилых? Иль, может, боярин какой обедневший?

– Из детей боярских, – скромно отозвался юноша.

– Ну, я ж и говорю – из обедневших… – Оглядевшись по сторонам, собеседник неожиданно понизил голос и свистящим шепотом спросил: – Мечом работать умеешь, сыне боярский?

– Саблей, мечом – меньше. – Лешка горделиво усмехнулся. – Еще – копьем. И думаю, что неплохо.

– Это хорошо, что неплохо… Ты здешний?

– Нет.

– Еще лучше! Эй, Кузьма!

Подозвав служку, Кудеяр попросил парня притащить еще пару кружек, теперь уже за свой счет. А потом, когда и это пиво было выпито, встал:

– Пошли-ко за угол, отольем…

На улице уже стемнело, в ночном городе, одно за другим, гасли окна домов – добропорядочные обыватели, помоляся, ложились спать, а вот тут, в корчме, похоже, веселье еще только начиналось.

– Есть к тебе одно дело. – Кудеяр посмотрел на Лешку. – Коли ты не из богатых, не из служилых, а так… да еще умеешь махать саблей. Человек с саблей может неплохо заработать… очень неплохо… Если знать, у кого.

– Ты меня в шайку, что ли, какую вербуешь? – возмутился Лешка. – Вот уж уволь! Некогда мне по шайкам шастать. Да и в городе я вашем – человек временный.

– Так это и хорошо, что временный!

– И – тем не менее…

– Ты не зарекайся пока, ладно?

Юноша молча кивнул и ухмыльнулся: