Сообщение Каменчука нас ошеломило. Создавалась исключительно сложная ситуация. Ведь здесь действовало до 50 процентов паромов и в стадии наводки находился понтонный мост. Захват гитлеровцами наших переправ обернется для наших войск на плацдарме тяжелыми последствиями. Допустить подобное, естественно, никак было нельзя. Требовалось любой ценой удержать и сохранить переправы до подхода наших войск. Как это сделать? Ведь в этом районе, кроме автомашин и повозок, переправляющихся на плацдарм с различным имуществом и боеприпасами, никого не было. Я решил организовать оборону силами понтонных и инженерных частей, оставив минимальные расчеты для [202] обслуживания действующих на реке паромов. Строительство моста у Седлещан временно прекратилось.

— А как поступим с наводкой моста, будем продолжать или нет? — прервал мои мысли полковник Соколов.

— Продолжать, — твердо решил я. — Все, что здесь скопилось, за ночь переправить на плацдарм. С рассветом мост развести и паромы причалить к западному берегу Вислы, тщательно замаскировать их. Переходы через дамбы подготовить к минированию.

Не теряя ни минуты, мы приступили к организации обороны. На участке дамбы Коло — Бабулювка заняли оборону 12-й и 18-й понтонные батальоны 3-й отдельной понтонно-мостовой бригады (опмбр) и 20-й отдельный понтонно-мостовой батальон (опмб) майора А. П. Петухова. Полковник Бараш, сняв свои батальоны со строительства моста у Седлещан, поставил в оборону вдоль речки Бабулювка от дамбы и далее на восток 281, 282 и 283-й инженерно-саперные батальоны 19-й инженерно-саперной бригады (исбр) и 79-й штурмовой инженерно-саперный батальон (шисб) 16-й штурмовой инженерно-саперной бригады (шисбр).

Оборона дамбы возлагалась на полковника Соколова, а речки Бабулювка — на полковника Бараша. В целом руководство обороной осуществлял полковник Каменчук, как начальник переправы 3-й гвардейской танковой армии.

Полковнику Берзину было дано указание создать группу из понтонных частей в районе Нагнаюва и подготовиться к отражению удара врага с юга.

В резерв был выделен 15-й понтонный батальон 6-й понтонно-мостовой бригады под командованием подполковника Кравцова. Его усилили тремя танками, задержанными нами на переправе.

Вскоре нам стало известно, что в лесу неподалеку от Баранува расположилась 1-я гвардейская артиллерийская дивизия прорыва под командованием полковника В. Б. Хусида. Мы тотчас же информировали его о создавшейся обстановке и принятых мерах по защите переправ, попросили прикрыть артиллерийским огнем нашу оборону. Артиллеристы пришли на помощь.

Закончив дела с организацией обороны, я уже поздней ночью вместе с подполковником Уманским поехал в Хмелюв к генералу П. С. Рыбалко, чтобы уточнить ряд вопросов, связанных с предстоящим боем. Прежде всего нас интересовало, сможет ли он срочно выдвинуть к Висле танковые подразделения для разгрома немецкой группировки. Ведь у саперов, кроме автоматов и двух-трех пулеметов, ничего [203] нет. Если в бой втянутся все инженерные части, переправы будут полностью дезорганизованы, а многие потоплены.

— Видите ли, какое дело, я тут сам оказался в положении командующего без войск, — сказал генерал Рыбалко. — Два моих корпуса уже переправились на плацдарм и дерутся с фашистами. Взять оттуда ничего нельзя, а 9-й механизированный корпус также ведет бой в тылу, в районе Жешува и Кольбушева, потому и опаздывает с подходом на переправы. Но скоро будет. А завтра к исходу дня сюда прибывают наша 69-я танковая бригада и 95-я стрелковая дивизия 5-й гвардейской армии. Вот этими силами и ударим по немцам.

В момент нашей беседы зазуммерил полевой телефон. Генерал Рыбалко поднял трубку и после небольшой паузы начал докладывать об обстановке на плацдарме. Я понял: он говорил с маршалом И. С. Коневым. Потом он передал телефонную трубку мне. Я обо всем подробно доложил командующему фронтом.

— Примите все меры, чтобы не вышла из строя ни одна переправа, — сказал маршал. — Крепко держите их в своих руках. Помощь к вам на подходе — двинут 33-й стрелковый корпус 5-й гвардейской армии, подойдут и танки Рыбалко. Ему даны указания по обороне переправы и разгрому немецкой группировки, наступающей на Баранув.

На этом закончился наш телефонный разговор. Согласовав еще кое-какие вопросы, мы расстались с генералом Рыбалко.

С утра 3 августа на паромах шла активная переправа. Занимавшие оборону понтонеры и саперы усиленно окапывались, вели ближнюю разведку.

Фашисты медленно продвигались к Барануву. Около 18 часов они подошли к дамбе. Попытка овладеть ею с ходу была отражена автоматным огнем понтонеров и саперов и мощным ударом артиллерии. Понеся большие потери, противник отступил в исходное положение. Но бой не прекратился: то усиливался, то затихал в течение многих часов.

Глубокой ночью около 300 немецких автоматчиков атаковали нас между дамбой и Вислой в общем направлении на Баранув. Ведя сильный огонь, они зашли в тыл 18-му понтонно-мостовому батальону подполковника И. Ф. Чабунина. Саперы не дрогнули, в упор расстреливали гитлеровцев, сдерживая их продвижение. В этот момент полковник Каменчук бросил в контратаку 15-й понтонно-мостовой батальон во главе с подполковником Кравцовым. Понтонеров поддерживали [204] три танка. Батальон дружно и решительно контратаковал противника и отбросил его на исходные позиции.