В центре комнаты стоял широкий стол.

— Присаживайтесь, — сказал хозяин, — места всем хватит.

За столом было много народу. Десять голов одновременно повернулись к двери, десять пар любопытных глаз уставились на вошедших.

— Жена, мои дети, отец, сестра, тесть, — представил мужичок присутствующих, показывая на каждого рукой.

— Здравствуйте, — Глеб улыбнулся, присел на свободное место. Коготь занял соседний табурет.

— В Город? — спросил бородатый старик, тесть хозяина дома.

— Да, — односложно ответил маг, без тени смущения подвигая к себе сковороду с жареным картофелем и блюдо с вареным мясом.

— Издалека?

— С востока.

— И что там?

— Да как обычно… — и Коготь завел привычный разговор, перевирая, приукрашая действительность, похваляясь своими подвигами. Глеб только покачивал головой, слушая товарища и усмехался. Затаив дыхание, простодушные крестьяне внимали россказням мага…

Уже поздно ночью, когда стол опустел и детей погнали спать, Коготь оборвал свою очередную историю и спросил:

— А что это у вас за дом на окраине? Который малиной зарос.

Хозяин помрачнел, глянул в сторону темных окон.

— Вы там были?

— Да. И не только мы.

— А кто еще?

— Королевский патруль.

— Наконец-то! — Хозяин облегченно вздохнул, и лицо его прояснилось. — Король не забывает нас.

— Так что это за дом? — продолжал выспрашивать Коготь. — И кто там жил? Или что? Мы видели…

— Это не ваше дело, — холодно ответил хозяин. Ответил таким тоном, словно позабыл, что перед ним находятся Двуживущие.

Хозяйка убрала со стола посуду, разобрала матрасы. Гостям постелили в углу за печкой, возле маленького загончика, в котором ворочался теленок.

А рано утром Двуживущие ушли.

Крепостные стены черными скалами уходили высоко в небо. Острые шпили смотровых башен терялись в тумане облаков. Вечный Город был величественно неприступен.

Людские ручейки стекались к главному входу со всех сторон и сливались в мощный, галдящий на разные голоса пестрый поток. Миновав тесную горловину ворот, поток распадался, и люди, минуту назад кричащие на соседей, пихающиеся, ругающиеся со стражниками, цепляющиеся друг за друга, замолкали, успокаивались и разбредались по тенистым улицам и просторным площадям Города.

Смешавшись с шумной толпой, Глеб и Коготь прошли по мосту, переброшенному через мелеющий, затянутый ряской ров, благополучно миновали сосредоточенных стражников. Влекомые потоком тел, товарищи проскочили под высокой аркой ворот и оказались на просторной площади.

В центре искрился радужными брызгами фонтан, сделанный в форме семиглавого дракона. Десяток широких улиц веером расходились от площади, и людская река разбивалась здесь на отдельные струи, лишалась своей мощной напористости и исчезала, следуя руслам улиц, растворяясь в ручейках переулков, теряясь среди пестрых скал многоэтажных домов.

Глеб задрал голову, разглядывая росписи на внутренней стороне крепостной стены. Фрески, уходящие к небу, изображали битвы титанических воинов, сплетающихся в схватке грифонов и гарпий, огнедышащих драконов и каменнокожих горгулий. От старости рисунки потемнели и местами обвалились, обнажив гигантские неровные глыбы, из которых в незапамятные времена была сложена вся крепость.

— Проходите, не задерживайтесь. — Возле них остановился патруль королевских копейщиков. — Вы мешаете движению.

Начальник патруля в звании капитана кинул взгляд на копье Глеба, внимательно осмотрел его самого, но ничего не сказал. Коготь скорчил ему рожу, магией превратив свое лицо в жуткий лик демона с загнутыми кабаньими клыками и львиной гривой.

— Магия запрещена в Городе, — холодно сказал ему капитан. — За применение небоевой магии виновного немедленно высылают из города, за боевые заклинания — тюремное заключение сроком до месяца с конфискацией, за заклинания, повлекшие смерть людей — казнь. — Он махнул рукой. — Проходите!

Коготь стер с лица уродливую маску и пробурчал:

— У-у, какие мы серьезные! Пошутить нельзя…

— Пойдем, — Глеб ухватил его за плащ и потащил за собой. — Не хватало нам еще неприятностей.

— Да иду я, иду! — тщетно пытался отцепится маг, но Глеб намотал полу плаща на руку и волок упирающегося Когтя, пока патруль не остался далеко позади.

Они шли темными безлюдными улочками, грязными переулками, ныряли в узкие проходы, быстрым шагом пересекали тесные дворы. Чем дальше они уходили, тем запущенней и мрачней становились места. Собачий лай всюду преследовал их. Коготь уже сдался и безропотно следовал за товарищем, не успевая даже толком посмотреть по сторонам. Да и смотреть-то особо было не на что. Кругом однообразные трущобы, дыры в заборах, немытые дети, злые псы… В конце концов Глеб остановился и сказал: