– Нам требуется помощь, – мрачно сказал Коста и достал из кармана радиопереговорное устройство.

Взглянув на женщину, он не поверил своим глазам. Оттеснив Росси, Сара Фарнезе буквально скакала вверх по ступенькам.

– Эй! – крикнул Коста, наблюдая, как изящная фигурка постепенно исчезает из поля зрения. – Не трогайте ничего, ради Христа...

Его напарник не обращал на них никакого внимания, продолжая стирать с лица кровь с таким тщанием, словно это был яд или кислота, способная разъесть кожу. Передав по радио срочное сообщение, Коста сказал Росси, чтобы тот ждал его в церкви. На лицо старшего было неприятно смотреть – похоже, он был близок к помешательству. По правде говоря, Ник Коста чувствовал себя немногим лучше, однако ему надо было догонять попрыгунью, которая решительно поднималась навстречу чему-то ужасному. Ник просто не мог позволить себе оставить ее в одиночестве.

Где-то наверху щелкнул выключатель, и лестница осветилась неярким желтоватым светом, перемежавшимся густыми тенями. В ту же секунду послышался полупридушенный женский хрип – первый явный признак волнения Сары Фарнезе с момента кровавой бойни в ватиканской читальне, случившейся полчаса назад.

– Черт побери, – выругался Коста и припустил вверх сразу через две ступеньки.

Сара, скрючившись, сидела у стены – руки прижаты ко рту, зеленые глаза широко распахнуты. Проследив за ее взглядом, Коста обнаружил два трупа. Желудок свело судорогой.

На женщине, висевшей в петле, привязанной к потолочной балке, была темная юбка и красная блузка. Рядом с вытянутыми ногами валялся деревянный стул. Коста не стал рассматривать лицо удавленницы, но, судя по всему, ей было лет тридцать – тридцать пять, у нее были непокорные светлые кудри и тонкая бледная кожа.

В двух метрах поодаль находился оскальпированный мужчина, подвешенный за обе руки к почерневшему от времени потолочному перекрытию. Во рту у мужчины торчал кляп, из-за чего бледные губы и безупречно белые зубы изображали ироническую усмешку, тем более странную, что кожа на теле отсутствовала; исключение составляли лицо, кисти рук и промежность.

Вокруг свежих трупов роились мухи. Монотонное жужжание до отказа наполняло небольшое округлое помещение. На стене было выведено кровью послание, которое Сара Фарнезе услышала сегодня в зале Ватиканской библиотеки: "Кровь мучеников питает древо церкви". А за головой мертвеца виднелись строчки на английском языке, похожие на слова из стихотворения:

Добравшись до Сан-Айвс,

Я встретил мужчину и семь его жен.

У Ника Косты похолодело в животе. Сара завороженно смотрела на висельников. Складывалось впечатление, что она бесповоротно помешалась.

Ник в два прыжка пересек комнатушку и, присев на корточки, погладил ее по руке:

– Вам надо уйти отсюда. Прошу вас. Сию же минуту.

Сара попыталась отстранить его, дабы не загораживал мертвые тела, но Коста взял ее ладонями за щеки и повернул лицом к себе:

– С этим разберутся другие. Не надо больше на это смотреть. Пожалуйста.

Поняв, что женщина не слышит его и не собирается двигаться с места, он с максимальной осторожностью поднял ее на руки и стал медленно спускаться по лестнице, то и дело уворачиваясь от капель крови, падавших с потолка.

Росси стоял за дверью. Когда они проходили мимо, он пробубнил, что группа поддержки выехала. Коста принес Сару Фарнезе в главный зал собора и аккуратно посадил на скамью. Сара уставилась на алтарь, глаза были полны слез.

– Мне надо кое-что сделать, – сказал Ник. – Не могли бы вы здесь меня подождать?

Она кивнула.

Попросив Росси побыть с ней, Коста набрал в грудь побольше воздуха и вернулся в башню, в залитую кровью комнату. Личность женщины удалось легко определить по удостоверению, которое он нашел в сумочке. Одежда оскальпированного мужчины лежала беспорядочной кучей. В кармане куртки обнаружился британский паспорт и корешок билета на сегодняшний утренний авиарейс из Лондона.

Через десять минут появились специалисты из полицейского управления, они поднялись по лестнице и заполонили тесное помещение. Тут были криминалисты, группа внешнего осмотра, целая армия мужчин и женщин в белых пластиковых костюмах. Все упорно выпроваживали Косту с места происшествия, предлагая заняться своими непосредственными обязанностями. Командой заправляла патологоанатом Тереза Лупо, или Бешеная Тереза, ее в полиции ценили за невероятное хладнокровие и решительность. Разумеется, Бешеная Тереза не могла пропустить подобный случай. Помимо прочего, она, должно быть, знала, что Лука Росси здесь. В отделении ходили слухи, что сравнительно недавно у них завязались личные отношения.

Вскоре прибыл и Лео Фальконе. Он оглядел освежеванный труп, словно музейный экспонат. Как всегда, одежда инспектора отличалась безукоризненностью: тщательно выглаженная белая сорочка, красный шелковый галстук, идеально подогнанный костюм кремового цвета и, конечно, до блеска надраенные туфли. Чрезвычайно импозантный тип: абсолютно лысый, с ровным ореховым загаром и модной серебристой бородкой клинышком. Внешне он напоминал Мефистофеля в знаменитом спектакле. В упор посмотрев на Косту, он ядовито спросил прокуренным голосом: