Он закрыл глаза и вдохнул морозный воздух; шел легкий снег, который мешал ему разглядеть окружающее. Землю он чувствовал здесь даже сильнее, чем когда вышел на поверхность после путешествия по Корню. Это место хранило память истории, и земля нашептывала Грунтору свои секреты так, что только он один мог их слышать.

Дно чаши возникло в древние времена, когда здесь находилось озеро, появившееся благодаря таянию льда, покрывавшего склоны Зубов во времена их юности. Чаша служила сосудом для потоков сползающего льда. По мере потепления озеро частично ушло под землю, а частично высохло под жаркими солнечными лучами. В результате среди гор образовался огромный амфитеатр. Это был первый слой истории этих земель.

Позже тут потрудились руки людей. Объединенные силы земли и людей, которые по ней ходили, стали единым целым, и начался век, какого не видел мир и, пожалуй, уже не увидит.

Но вот наступило время вечного сна, и огромный амфитеатр лежал теперь под покровом снега всеми забытый и заброшенный. Но даже и сейчас могущество этой земли не вызывало сомнений…

Грунтор открыл глаза, возвращаясь из далекой страны прошлого.

Акмед нашел тропинку у подножия. Его сознание путешествовало среди гор, и ему удалось разглядеть несколько проходов, пересекающих горные кряжи и связывающих долины.

Сотни троп и мостов соединяли внешний мир со Скрытым Королевством. Некоторыми из них пользовались часто, другие оставались заброшенными так долго, что природа взяла свое и они давно стали недоступны для путников. Вся система дорог представляла собой инженерное чудо, созданное, по всей вероятности, руками жителей гор, древними наинами, умелыми горняками, которым земля открывала свои тайны.

«Шедевр Гвиллиама», — подумал Акмед.

Изучая мысленным взором землю, он их видел — крошечные фигурки, черные на фоне утреннего света, прячущиеся в тенях, шагающие по многочисленным дорогам. Народ, которого он никогда не знал, но которым собирался править.

— Это место Гвиллиам называл Канриф, — сказал он своим спутникам. — Среди гор бродят стаи фирболгов. Складывается впечатление, что они плохо организованы, если вообще организованы.

— Именно на это ты и рассчитывал? — спросила Рапсодия. — «Самое время собирать урожай». Так, кажется, ты сказал?

— Да, — улыбнулся Акмед.

Несмотря на то что фирболги родились в темных пещерах, они не любили выходить наружу по ночам. Спрятавшись примерно в полумиле от них, Акмед и его спутники наблюдали, как они бродят вокруг своих пещер, следили за наиболее смелыми особями, рискнувшими в поисках пищи забраться далеко от родных обиталищ. Однако когда начали спускаться сумерки, их становилось все меньше, и вскоре все попрятались в своих домах.

— Ночная слепота, — проговорил Акмед, и Грунтор кивнул.

— Странно, — пробормотала Рапсодия, напряженно всматриваясь в склоны гор, окутанные ночным мраком. — Жители пещер должны хорошо видеть в темноте.

— Под землей, где нет никакого света, даже сияния Корня, они чувствуют себя прекрасно. Когда снаружи наступает ночь, темнота никогда не бывает полной, и это сбивает их с толку. — Акмед оглянулся, чтобы убедиться в том, что Джо его не слышала.

При воспоминании об Оси Мира Рапсодию передернуло, но она прогнала неприятные мысли и вернулась к прерванным наблюдениям.

— Желтые корни и овощи с зелеными листьями.

— Чего? — переспросил Грунтор, наградив ее удивленным взглядом.

— Лечат ночную слепоту. Когда хочешь стать Певцом и начинаешь обучение, тебе первым делом рассказывают одну знаменитую легенду. Лиринская армия стала непобедимой благодаря тому, что они изменили свою диету. Все их враги ничего не видели ночью, и потому лирины нападали после наступления темноты.

— А кроме овощей есть еще какое-нибудь лекарство? — поинтересовался Акмед.

— Печень, — ответила Рапсодия, и Джо изобразила, что ее тошнит.

— Тогда болги должны здорово видеть в темноте, — заявил Грунтор. — Они кушают своих врагов вместе с печенью.

— Каких врагов? — спросила Рапсодия, проигнорировав его каннибалистские комментарии. — Их ближайшим соседом является Бет-Корбэр. Судя по тому, как выглядит город, его жителей давно никто не тревожил.

— Верно, — согласился с ней Акмед. — Кроме того, Грунтору удалось выяснить, что Сорболд, расположенный по другую сторону Зубов, хорошо защищен от набегов горными кряжами. Так что непохоже, чтобы фирболги часто покидали свои земли в поисках поживы. Думаю, они охотятся друг на друга.

Рапсодию снова передернуло:

— Чудесно! Ты уверен, что хочешь здесь жить?

— Я захочу, — хмыкнул Акмед.

Снег забрался в трещины у подножия гор и затвердел. Идти по ледяным буграм было очень трудно. Джо без конца падала, а один раз чудом не свалилась в пропасть.