Рапсодия поняла, что дрожит.

— П-простите, — заикаясь, проговорила она.

Риал повернулся к Элендре.

— Из всех нас ты единственная видела корону живой, — обратился он к лиринской воительнице. — Она именно так выглядела раньше?

По щекам Элендры катились слезы, на которые она не обращала внимания.

— Нет, — едва слышно ответила она. — Корона никогда не была такой. Только Алмаз в своем первозданном виде хранил свет звезд. А теперь корона сияет значительно ярче одного камня. Диадема сверкает мириадами его осколков.

Рапсодию охватило непреодолимое желание бежать. Она медленно встала, стараясь не привлекать внимания лиринов, не сводивших восхищенных взглядов с короны, и начала отступать к двери. Она повернулась и шагнула через порог, но тут голос ее наставницы разорвал тишину, повисшую в тронном зале, совсем как той весной, когда Рапсодия проходила у нее обучение.

— Стой. Интересно, куда это ты собралась?

Рапсодия неохотно повернулась.

— Рапсодия, вернись.

Певица поняла, что уже не может сдерживать дрожь.

— Элендра, я…

— Прекрати трусить. — Голос Элендры звучал резко, но глаза светились сочувствием, а на лице появилась улыбка человека, которому в жизни не раз приходилось делать то, чего совсем не хотелось, ради достижения высокой цели. — Иди сюда.

— Я не могу, — прошептала Рапсодия и вдруг почувствовала зов короны, значительно более сильный, чем голос ее меча. — Прошу тебя, пожалуйста, я должна вернуться домой.

Риал стряхнул оцепенение и, подойдя к ней, мягко взял за руки.

— Миледи, похоже, вы уже дома. — Он улыбнулся ей, надеясь успокоить. — Не бойтесь. Неужели вы сомневаетесь в мудрости короны?

— Нет, — ответила едва слышно Рапсодия.

— В таком случае подчинитесь ее воле. Вы дитя неба, Рапсодия. Если звезды решили, что лирины в вас нуждаются, вы не можете отвернуться от нас. От вашего собственного народа.

— Я сделала все, как умела, — заикаясь, пролепетала Рапсодия и посмотрела на послов, с восторгом и удивлением взиравших на нее. — Я всего лишь крестьянка.

Посол морских лиринов, женщина по имени Марселина, отошла от ларца с короной и приблизилась к Рапсодии.

— Вы не понимаете одной очень важной вещи, миледи, — мягко проговорила она. — Среди лиринов нет крестьян. Мы все дети одного неба, которое нас укрывает. Если корона выбрала вас, значит, вы достойны повести нас за собой.

— С вашей стороны было бы лицемерием отказаться от короны после того, что вы заставили нас сделать, — вмешался Химрехан, министр, представляющий лиринов равнин.

Элендра подошла к Рапсодии и взяла ее за локоть.

— Идем, — позвала она ласково, но твердо. — Узнаем, захочет ли корона еще что-нибудь добавить. — Она подвела Рапсодию к ларцу, выпустила ее руку и положила ладонь на спину Певицы. — Не бойся. Открой ларец. Давайте посмотрим, что произойдет. Может быть, ты была нужна лишь для того, чтобы вернуть короне звездный свет, и она выберет королем кого-нибудь другого.

Дрожащими руками Рапсодия открыла ларец. Крошечные осколки Алмаза засияли еще ярче и, словно подхваченные легким ветром, закружились у нее над головой, подобно звездному нимбу. Послы дружно отошли на шаг назад, когда, на мгновение ослепив, на них пролился сияющий свет короны. Элендра улыбнулась и с любовью посмотрела на свою ученицу:

— Похоже, не выберет.

Рапсодия разрыдалась.

— Прошу вас, пожалуйста, не заставляйте меня. Я поклялась служить, а не вести за собой других людей.

— Не бойтесь, — коснувшись ее руки, сказал Риал. — Мы все дали слово поддерживать вас. Вы со мной согласны, друзья мои?

Послы дружно закивали.

— Я обещаю помогать вам во всем.

— Кстати, давайте вспомним ваш изначальный план, — совершенно серьезно проговорил Темберхал, в глазах которого плясали веселые искорки. — Мы должны объединиться и принести клятву в верности королю, который будет уважать нашу независимость. Мы это сделали. Далее, признать право короны выбрать нашего нового правителя. Мне кажется, и это мы сделали тоже.

— Именно, — подтвердил Джилиан, посол Маносса в Тириане. — Затем мы должны принять того, кого выберет корона. Сделано. Остается последний шаг.

— Да, — стараясь сдержать улыбку, кивнул Химрехан. — Напомните мне какой, Джилиан?

— Немедленно короновать ее.

Дворец Патриарха, Сепульварта

Четверо Благословенных, представители Патриархальной веры, нетерпеливо топтались перед украшенной искусной резьбой дверью из черного каштана. Они ждали аудиенции с главой ордена, который не приглашал их к себе вот уже два года. Филабет Грисволд нервничал сильнее остальных, поскольку Найлэш Моуса, Первосвященник Сорболда, несколько минут назад умудрился договориться о личной встрече с Патриархом и сейчас находился в его покоях, без сомнения убеждая Патриарха назвать его наследником Кольца Мудрости. Грисволд пытался сдержать ярость, но проигрывал в этом сражении.