Рапсодия сердито посмотрела на него и повернулась к Совету, изо всех сил стараясь скрыть охватившее ее отчаяние.

— Есть еще какие-нибудь предложения?

Наступила тишина.

— Неужели у вас нет других кандидатов?

Собравшиеся тихонько перешептывались, но желающих взять слово не было.

— У кого есть возражения? Кто хочет выступить?

— Очевидно, таких желающих нет, миледи, — вновь заговорил Эши. — Пророчество сказало правду. Совет пришел к единому мнению. Верно?

Оглушительный рев одобрения потряс Чашу. И Рапсодия ощутила, как каменный помост, на котором она стояла, завибрировал, передавая ей энергию ликующей толпы. Лишь однажды Рапсодии пришлось испытать подобные ощущения — когда она шла сквозь огонь в центре Земли. Казалось, сама Чаша одобрила выбор Совета и, сконцентрировав в себе всю мудрость и силу духа собравшихся, передает их ей, маленькой женщине, которая отныне поведет намерьенов за собой и навеки свяжет их с этой землей. Рапсодия наконец поняла, что произошло: она стала Королевой намерьенов. Она к этому не стремилась и не думала о такой возможности, и только полученное от Чаши самообладание помешало ей заплакать горькими слезами.

— Друзья мои, — вскричал Эдвин Гриффит, — давайте праздновать!

Эши заметил выражение лица Рапсодии, и внутри у него все сжалось. Он повернулся к толпе.

— Мне известно, что его величество король фирболгов, хозяин Канрифа, приготовил пир в полях, — возвестил он, показывая на палатки, установленные фирболгами. — Давайте преломим хлеб и вернемся на заключительное заседание Совета, когда над Зубами взойдет луна.

Предложение было с радостью принято. Толпа распалась на отдельные группы, люди принялись оживленно обсуждать неожиданный поворот событий. Старые друзья встречались после долгих лет разлуки, обнимались и плакали, прежние враги пожимали друг другу руки, все радовались наступлению Нового Века Намерьенов, новому Совету, новой Королеве. Эши повернулся, чтобы еще раз взглянуть на Рапсодию, но она уже ушла с Помоста.

Яркие факелы и многочисленные светильники, разгонявшие мрак наступившей ночи, были установлены на зеленом поле у подножия Зубов. Столы ломились от угощений, вина хватало всем, отовсюду раздавался веселый смех. В последний раз намерьены собирались вместе во время свадьбы Энвин и Гвиллиама и соскучились по грандиозным праздникам.

За ужином Эши часто посматривал на Рапсодию и чувствовал, что она напряжена. Когда он впервые решил сделать Певицу Королевой намерьенов — его выбор подтвердило кольцо Патриарха в ночь летнего солнцестояния в прошлом году, но сам он пришел к этому гораздо раньше, — он понимал, что с ее непреложной верой в устаревшее понятие благородного происхождения ей будет трудно приспособиться к столь высокому положению. Однако он очень рассчитывал на то, что она привыкнет, как привыкла к титулу королевы лиринов. Но сейчас, чувствуя, какую она испытывает горечь, Эши испытал сомнения.

Он не сумел поговорить с ней во время ужина. Его друзья из Маносса, а также представители других флотов и придворные Роланда останавливали его на каждом шагу, чтобы выразить свою радость, ведь все считали Гвидиона мертвым. Товарищи по оружию, с которыми он сражался плечом к плечу, и прежде всего лорд Стивен, с нетерпением ждали от него рассказов о последних двадцати годах его жизни. Да и Рапсодию окружали восхищенные поклонники, главы всех групп намерьенов пытались установить с ней контакты еще до коронации. Лицо Рапсодии оставалось безмятежным, а его выражение — приятным, но Эши знал, что она с трудом сдерживает панику. В ее глазах он несколько раз уловил затравленное выражение, как у оленя, который уже не в силах бежать дальше.

Наконец луна перевалила через вершины Зубов, и прозвучал зов рога, призывающий намерьенов вернуться в Чашу. Почти час ушел на то, чтобы все расселись по своим местам и успокоились. Рапсодия оглядела намерьенов, море радостных лиц, обращенных к ней в серебристом свете полной луны. После восхода солнца она надеялась стать своей среди намерьенов, много веков назад покинувших ее родину. Теперь она будет их сувереном — эта мысль казалась ей невероятной, граничащей с абсурдом.

Она несколько раз глубоко вздохнула, стараясь обрести спокойствие. Отныне она будет обращаться к ним в качестве Королевы. Как только Рапсодия подошла к краю Помоста, почти сразу же наступила тишина.

— С чего мы начнем? — спросила Рапсодия у толпы.

В разных вариациях прозвучал один и тот же вопрос:

— Кто будет нашим Королем?

После того как намерьены выбрали ее своей Королевой, Рапсодии перестало казаться, будто голоса намерьенов звучат, словно шум прибоя, и она смогла различать отдельные реплики. Раньше она слышала лишь нестройный гам, сейчас люди выступали вперед, и их слова обрушивались на мозг Рапсодии, словно волны на побережье.

«Наверное, нечто похожее испытывает дракон», — подумала она.

Эши рассказывал, что он способен воспринимать самые мелкие подробности происходящего; в некотором смысле с ней происходили похожие вещи.

— Тут главный вопрос состоит в том, кто имеет право? — выступил первым наинский воин по имени Гэр.

— Правом обладает любой из нас, всякий может быть Королем, — ответил кто-то из Первой Волны.

— Но Королем намерьенов был Гвиллиам, потомок древних сереннских королей. Разве нам не следует ограничить выбор представителями этого Дома? Ведь именно они помогли нам благополучно покинуть Серендаир, — возразил Кэлтоп, другой наинский воин.

— Гвиллиам привел нас к войне, — напомнил Хэклроуд, один из солдат армии Кандерра.

— Ошибки одного человека не должны ложиться тяжким бременем на его потомков.

— Древняя слава не должна влиять на наш выбор.

— Королева принадлежит к Первому поколению. Почему бы не выбрать Короля из уроженцев новых земель? Разве не по этой причине мы решили последовать за прежними Королем и Королевой? Потому что он принадлежал к старой линии, а она к новой?

— Они были супругами, не значит ли это, что нам следует сначала устроить свадьбу Короля и Королевы?