Шрифт:
И рукою, окутанной белым,
Поманила его к себе.
Потрясенно смотрел он на бездну,
И хоть смерти еще не видел
Даже издали, даже мельком,
Почему-то он догадался,
Что она за ним приходила.
И тогда он впервые подумал,
Что пришло его песни время,
Что совсем недолго осталось
До его предсмертного крика.
"Горе, горе мне, — восклицал он,
Чем, скажите, я провинился,
Что лишили меня бессмертья"!
Стало время Сабо подумать
Как же лучше уйти из жизни?
И ведь так полететь захотелось!
Это было бы очень забавно.
Он столько об этом слышал!
Мужчины иль только мальчишки,
Не знали о Бездне столько,
Сколь видел ее Сабо,
Стоящий у Края почти столетье.
И не было в душах сомненья и страха.
Они не успели им заразиться,
Но помнил Сабо их предсмертные песни
Одни как гимны, другие — лай собачат,
Обреченных на омут. И память эта мешала
Сделать решительный шаг.
А как же ему хотелось
Взмахнуть руками и спеть
Последнюю песню, кружа
Над бездонностью смерти.
В раздумье таком долго стоял
Над пропастью старец,
Пока не заметил,
Что ноги и руки стали неметь,
Покрываться землею и кремнем.
И скоро у Края застыла фигура.
Сабо не в силах был шевельнуться,
Сделавшись камнем от страха,
Большого как вечная Бездна.
Он и сейчас стоит на том месте у Края.
Дожди и ветра шутя разрушают
Его каменелое тело.
И те, уходящие в пропасть,
не видят черного страха,
Не слышат совсем его песни,
А в ней мольба об одном — о смерти!
Так будешь когда проходить по Краю
И Бездна если затянет тебя,
Вспомни о старце, столкни его в пропасть,
Подари свободу скованным страхом
Предсмертным песням,
И не так одиноко станет тебе
В последнем полете"!
— Красивая баллада, — произнес вдруг Астелиат после того, как я замолчала. — И печальная, — он прижался ко мне всем телом. — Почему ты не зачаровала меня? Ведь ты могла!
Я пожала плечами, встала с его колен и подошла к пропасти.
— Может, потому что не хочу убивать… Я знаю, каково это, и не хочу…
— Но я не могу оставить все как есть, — он начал медленно приближаться. — Я не могу жить, зная, что рядом есть человек, который может командовать мною, который буквально поработил меня.
Ему осталась всего пара шагов, а потом — легкий толчок. В этот момент на тропе появилась Алксана. Она, видимо, давно бежала, и теперь, поняв, что успела вовремя, облегченно вздохнула, улыбнулась и со всего маху врезалась в Астелиата. Тот, не ждавший нападения с тыла, покачнулся, ухватился за меня и повалился с обрыва, утаскивая мою тушку вслед за собой. Я даже испугаться не успела, когда земля вдруг ушла из-под ног.
— Прости меня, — прошептал он в последнем полете.
Глава 3
— Сюда! Кто-нибудь! — закричал Астелиат. — Ее сердце… Оно сбоит…
— Вета! — Рай Вард похлопал девушку по щекам. — Ну давай же, живи!
Вета тяжело вдохнула, сморщилась, будто от сильной боли, а потом всяческие эмоции вновь исчезли с ее лица.
— Интересно, что ей снится… — пробормотал Астелиат. Сейчас была его очередь дежурить у ее кровати. Он вообще не хотел отходить от своей невесты и, если бы его просто не выгоняли, так и жил бы здесь, в ее комнате в замке Тиан — Ирр.
Рай Вард поднялся и вышел. Он должен был еще посетить Грозовое гнездо — родовой замок правящей семьи драконов, где уже два месяца жила их с Ветой дочь. Лиза Вард пока еще не понимала, что случилось с мамой, но вовсю капризничала, отказываясь кушать и спать. Только в присутствии отца она немного успокаивалась. Рай Вард хотел привести ее сюда, в Тиан — Ирр, но Гера Вард, которая заменила малышке маму, была категорически против. Кроме этого, ему нужно было поговорить с придворным магом Приоклом, который пытался собрать сведения об артефакте Первородного, после встречи с которым Вета так и не пришла в себя.
Друзья обнаружили ее в разрушенном подвале особняка предателя Амина. Потеря крови, была мелочью по сравнению со странным трансом, в который девушка оказалась погружена. Что там произошло, так и осталось тайной. Амин исчез, Вету перевезли в любимую ею крепость Тиар — Ирр, а большой черный куб доставили в Грозовое гнездо, где маги взялись за исследования. Впрочем, труды их успехом пока не увенчались. Никто не мог понять, как этот артефакт действует. Оставалось надеяться, что новому ректору Академии оборотней Зору удастся что-нибудь раскопать в бумагах Амина. Мог помочь и ведущий маг — артефактор Академии магии Лигензии Радик Аларин. Он был самым осведомленным обо всех тайнах Первородного, но о таком кубе слышал впервые. Так что поселившимся в Тиан — Ирре Астелиату, Рай Варду, его другу дракону Сван Ниссу и часто навещавшему всю компанию королю Лигензии Алексу Ленцу-14 оставалось только терпеливо ждать и надеяться, что состояние Веты не ухудшится.