–  Моей дочери? – юноша непонимающе поднял брови. Затем недоумение в его взгляде сменилось пониманием и медленно перетекло в тревогу. – Но… как? Откуда ты узнал? Я был предельно осторожен. Всего одна лишняя крупица Силы…

–  Вэлль сказал. У него такой же Дар, как у тебя. Он очень тонко чувствует Перемещение.

–  Значит, Дом Эрра уже в курсе? – с отчаяньем спросил юноша. От его первоначального образа – образа сурового старшего брата – не осталось и следа. Перед Главой Дома все Наследники равны, и наказание будет определяться лишь мерой вины.

–  Нет. Мы никому не говорили, а Домам было не до того. Но теперь, наверное, все узнают. Мне правда жаль, Риль.

Несмотря на искреннее сожаление, голос предательски оживился, и мальчик немедленно устыдился своих чувств. Наставники всегда говорили, что радоваться чужим ошибкам – недостойно Наследника Великого Дома, но он ничего не мог с собой поделать. Слишком страшная кара ожидала его за недавний проступок, и одно лишь присутствие товарища по несчастью могло бы сделать горечь изгнания неизмеримо легче.

Юноша устало опустился в кресло рядом с камином и жестом пригласил собеседника присоединиться.

–  Расскажи мне все с самого начала, Лэйо. Раз уж я так или иначе оказался впутан в эту историю…

Глава 1

–  Спасибо вам, прямо не знаю, как вас благодарить, господин кхаш-ти, – уже в который раз произнес староста Пров, коренастый лысеющий мужичок лет пятидесяти.

Женька невольно усмехнулся. "Господин кхаш-ти"! Впрочем, староста всего лишь пытался быть вежливым, искренне полагая, что "кхаш-ти" – название народности, к которой принадлежит высокородный гость. Откуда ему знать, что в переводе с древнеэльфийского это означает "Тот, кто пришел незванным"? По сюжету игры деревенскому старосте, едва ли за свои полвека выбиравшемуся дальше ближайшего городка, не полагается задумываться о таких вещах. А Игроки… Много ли найдется маньяков, готовых тратить драгоценное игровое время, просиживая штаны в библиотеке и изучая язык, на котором уже несколько тысячелетий никто не говорит? Не всем же повезло иметь такого эрудированного приятеля, как Вереск. Так что шутка сценаристов – если это, конечно, была шутка – так и осталась неоцененной по достоинству.

–  Не знаю, как вас отблагодарить, господин кхаш-ти, – сокрушенно повторил Пров. – Вы не сомневайтесь, я прекрасно представляю, сколько стоит посещение лекаря… Да только нет у нас таких денег, вы же понимаете, у нас тут в деревне деньги вообще не в ходу…

"Ничего ты не представляешь, – беззлобно подумал Женька. – Максимум, о чем ты имеешь представление, это о гонорарах эскулапов из местного райцентра. Откуда ж тебе знать, что доктор Литовцев, который только что осматривал твоего сына, входит в двадцатку самых высокооплачиваемых лекарей столицы." Просто так уж удачно получилось, что этот замечательный доктор оказался еще и Женькиным другом, так что визит врача оплачивать не придется. Зато если прикинуть, во сколько обошлась доставка специалиста в эту дыру, забытую не только богами, но и земными владыками… тут любые гонорары меркнут. Но вслух Женя, разумеется, ничего не сказал. Если уж тебя угораздило сделать доброе дело, негоже задним числом счет выставлять.

–  Скажите мне лучше, господин староста, как так получилось, что в вашей деревне своего лекаря нет? Допустим, в этот раз вам повезло, что я мимо проезжал, но ведь не каждый раз так везти будет.

–  Да откуда ж ему взяться-то, лекарю… – Пров тяжко вздохнул. – Бабка Аглая, травница наша, померла давеча. Была у нее ученица, Ташка-Дурочка. Она с рождения… того малость была… ну вы понимаете. Но в травах отменно разбиралась. А прошлой весной пошла первоцвет собирать, так ее под лед и затянуло. Не уследили мы… Есть Марита, повитуха, но она может разве что похмелье облегчить, а так все больше с младенцами возится.

–  Так в чем проблема? – удивился Женька. – Отберите девчонку потолковее – хотя бы ту, с хвостиками, что возле доктора крутилась, – да отправьте в Вельмар, в Медицинскую Академию учиться.

–  Да вы что, господин кхаш-ти, – староста испуганно всплеснул руками. – Откуда ж у нас такие деньжищи! Если со всей деревни собирать – едва-едва на дорогу хватит, а вы говорите – "учиться"!

"Всего– то шестьсот километров от столицы –и как будто в средние века попал, – мрачно подумал Женька. – Натуральная экономика, полное отсутствие медицинского обслуживания и никакого представления о том, что делается в стране."

–  Для вас, господин Пров, это не будет стоить ни медяшки, – терпеливо пояснил он. – Если ваша девочка не завалит вступительный экзамен, ее обучение будет оплачиваться из государственной казны. А уж на дорогу, сами сказали, как-нибудь наскребете.

Староста ничего не ответил, но по округлившимся глазам было видно: не верит ни единому слову. Думает, заезжий господин шутки шутит.

–  Я не собираюсь вас убеждать, – Женька пожал плечами, но после некоторого раздумья все-таки вытащил из кармана лист бумаги, ручку-самописку и набросал несколько строк торопливым размашистым почерком. – Я вам оставляю два адреса. Первый – адрес Вельмарской Медицинской Академии, там в приемной комиссии расскажут все гораздо подробнее, чем я. Второй – адрес доктора Литовцева. Когда я задерживаюсь в столице больше чем на сутки, то останавливаюсь, как правило, у него. В общем, если понадобится помощь – обращайтесь.

–  Благодарю, господин, – в этом вежливом бормотании не прозвучало и половины той искренности, с которой Пров благодарил Женьку за спасение сына. Но бумажку староста все-таки спрятал за пазуху – и то хлеб. Вроде мужик башковитый, может, на досуге поразмыслит и придет к правильным выводам.

Жена Прова вошла в горницу, застенчиво поздоровалась и принялась сноровисто накрывать на стол. Разговор сам собой прервался. Как говорится, война войной, благотворительность благотворительностью, а обед по расписанию. И виртуальное тело, как ни прискорбно, тоже приходится регулярно кормить. Впрочем, на этот конкретный обед жаловаться было грех: для дорогого гостя расстарались на славу.