— Магистр, у меня будет сын?

Эльф улыбнулся обычной своей мягкой улыбкой.

— Я бы не взялся точно определить пол ребенка в конце второй недели после зачатия.

Ника ахнула, прикрыв рот ладонью. Женька ухмыльнулся. Герман Милославский тронул его за плечо:

— Идемте, Женя. Юле надо отдохнуть.

Я устало прикрыла глаза.

Поздравляю, Дубровская. Узнать о своей беременности от отца ребенка — это вполне в твоем стиле.

Все у тебя не как у людей. Даже действие противозачаточных заклинаний.

Нет, я в принципе хотела cына. Но… так скоро?

Дан почувствовал мое смятение. Осторожно присел на краешек кровати.

— Тебе страшно?

Страшно ли мне? После того, как я умирала и убивала, после того, как прошла через Долину Страха, после того, как вернулась с Дороги, с которой нет возврата, — страшно ли мне впустить в свою жизнь крошечное существо, не способное даже поесть без моей помощи?

— Да, — честно ответила я. — Страшно до чертиков.

Но когда эти слова прозвучали вслух, я поняла, что страха нет. Во всяком случае, того страха, который лишает сил, делает ноги ватными и вызывает желание забиться в уголок. Есть волнение — как перед экзаменом, к которому готов.

— Мне тоже, — чуть смущенно признался Дан. — Но мы справимся, правда?

Я посмотрела на мужчину, сидящего передо мной. Готова ли я состариться рядом с ним? Не знаю. До старости еще далеко. Но я готова довериться ему. Доверить себя.

Когда-то, в самом начале своего приключения, я сравнивала жизнь со стихией, которая несет меня в чужую гавань. Но человек, который ставит парус, тоже доверяется стихии. Есть разница между 'отдаться' и 'довериться'.

Я больше не боюсь потерять себя. Ни люди, ни боги, ни обстоятельства не имеют надо мной власти. Моя свобода внутри, она безгранична, и я готова делить ее с теми, кого люблю.

Я легко коснулась его руки.

— Конечно, справимся. Это просто еще одно приключение. Теперь — на троих.

— Как назовем нового члена команды? — Дан улыбнулся с ноткой иронии. — Димой?

Димой? Я прислушалась к себе, ожидая укола обиды, — напоминания о 'предательстве' Андрея. Но было спокойно.

— Хорошее имя. Мне нравится.

* * *

В зале молчали. Даже старший Наследник Даэнавэра, хоть и ухмылялся, предвкушая оглашение приговора, не решался вслух делиться радостью с соседями. Одно неосторожное слово — и тебя вежливо, но непреклонно попросят удалиться из зала, а кому же хочется пропустить главную интригу?

Дело получилось запутанным, что и говорить. Наследники двух Великих Домов натворили немало бед и, безусловно, заслуживают наказания. Но сколько в том их собственной вины, а сколько — вины Великих Князей, которые допустили подобное развитие событий? Не будет ли приговор Хранителя слишком суровым для юных Наследников? Может быть, стоит оставить наказание на усмотрение глав Домов?

Хранитель поднял руку — сейчас это была всего лишь дань ритуалу, призывать к тишине никого не требовалось. Десятки взглядов обратились к Верховному Хранителю, и только двое смотрели в сторону обвиняемых: Великий Князь Га'Эрта и старший Наследник Даэнавэра.

Лэйо вбирал взгляд отца отчаянно и обреченно — так заплутавший в пустыне путник слизывает последние капли воды с горлышка фляги. Наказание начнется сразу после оглашения приговора, и кто знает, когда еще доведется поговорить с Великим Князем? «Прости, папа.»

Молодой Даэнавэра выискивал признаки страха на лице огненноволосой девушки, но находил лишь ту же насмешливую полуулыбку. Казалось, Альтерру забавляло происходящее. И только сидевший рядом с ней Энриль чувствовал, что под тщательно отрепетированной расслабленностью позы скрывается внутреннее напряжение.

Повинуясь безотчетному порыву, он повернулся к девушке и одними губами произнес:

— Рыжая… спасибо тебе.

Она не изменила ни позы, ни выражения лица — лишь в глубине глаз мелькнул отсвет понимания.

— Поговорим еще. Успеем.

— Вэллинтайн, младший Наследник Великого Дома Эрра, — негромко назвал Хранитель.

Вэлль поднялся.

— Я не нахожу твоей вины в этом деле. Пусть светлый князь Эрра по праву отца определяет твою вину и твое наказание. Ты свободен.