Фернандо уже начал уставать, но ему задали еще довольно много вопросов; особого значения они не имели, и нужны были только для того, чтобы закрепить в протоколе некоторые детали общей картины, имевшие значение для следствия. Все это казалось Фернандо зловещим и скучным; оторванный от привычной действительности, лета, своей жизни и благополучия, он чувствовал себя тут неуютно.

– Прекрасно, – сказала судья де Марко, когда они закончили. – Если вы вдруг вспомните еще какое-нибудь имя, прошу вас незамедлительно сообщить об этом суду.

– Конечно, – ответил врач, – но я надеюсь, вы не думаете…

– То, что я думаю, сейчас не имеет значения, – прервала его судья.

– Да-да, конечно… я забыл… извините.

– Еще один вопрос. Вы полагаете, убийца умел обращаться с оружием, каким бы оно ни было?

Фернандо Аррьяса помолчал, словно пытаясь осознать вопрос. Затем он помотал головой, хотел что-то сказать, но не проронил ни слова.

– Так что? – настойчиво повторила судья.

– Ну… Вас интересует только то, в чем я уверен или мои предположения?

Судья чуть заметно улыбнулась.

– Ваши предположения, поскольку убежденности у вас, как я вижу, нет.

– Да, это правда, – признался свидетель. – Категорические утверждения были бы непростительной самонадеянностью с моей стороны, потому что я не осматривал тело внимательно; на мой взгляд, удар был нанесен неопытной рукой: я сужу по направлению разреза и по глубине раны.

– Очень интересно. Что вы имеете в виду, когда говорите о глубине?

– Я хочу сказать, что разрез слишком глубокий, как будто убийца хотел подстраховаться, полагаясь не на точность удара, а на его силу: он хотел быть уверенным что перережет сонную артерию даже при неточном ударе. Ведь если перерезать только яремную вену, человек сразу не умрет и его даже можно спасти, при условии, что помощь оказана вовремя. Сначала идет яремная вена, а под ней – сонная артерия.

Судья де Марко молчала, задумчиво крутя лежавшую на столе ручку. Потом снова взглянула на врача.

– Пока все. Я прошу вас не уезжать, поскольку в ходе расследования может возникнуть необходимость допросить вас повторно, – сказала она.

Доктор Аррьяса привстал, но судья жестом остановила его, повернулась к машинистке и сказала:

– Дайте свидетелю прочитать протокол и пусть он подпишет. Я вызову вас, когда придет следующий свидетель, – и она снова с головой ушла в свои мысли, дожидаясь, пока будут выполнены все формальности. – А сейчас, – неожиданно сказала судья, выходя из задумчивости, когда врач подписал протокол, – пожалуйста, оставьте нас наедине.

Доктор Аррьяса и судья де Марко проводили взглядами секретаря суда и машинистку, которая вышла последней с застывшей на лице неловкой улыбкой.

– А теперь давай займемся предположениями, – сказала Мариана, и в лице ее не осталось и следа недавней суровости. – Как видишь, Фернандо, допросы носят официальный характер.

– Знаешь, – отозвался Фернандо, и в голосе его отчетливо звучало облегчение, – ты была совсем не такой, как всегда. И это производит впечатление, – добавил он. – Еще какое!

– Но ведь и ты, наверное, ведешь себя по-другому, когда принимаешь больных. И разговариваешь, наверное, иначе, разве нет?

– Пожалуй, но не до такой же степени. Когда ко мне обращаются друзья, то я и на приеме разговариваю с ними гораздо сердечнее, чем может себе позволить судья у себя в кабинете.

– Тут ты прав. Мне интересно твое мнение относительно другой стороны дела. Как я тебе уже сказала, все это из области предположений, поэтому я и не стала говорить об этом под протокол. Но хватит ходить вокруг да около. Интересует меня вот что: как ты считаешь, можно предположить, что убийца живет неподалеку от Сан-Педро?

Фернандо ответил быстро и твердо, словно давно, еще во время допроса, ждал этого вопроса:

– Предположение кажется мне немыслимым, но, хотя это и звучит парадоксом, учитывать его нужно.

Судья де Марко молча смотрела на него.

– Более того, – продолжал развивать свою мысль Фернандо, стараясь не молчать: в воцарившейся тишине, он чувствовал себя неуютно под взглядом судьи, – я боюсь, что так оно и есть.

Судья откинулась на спинку стула, запрокинула голову и несколько секунд разглядывала потолок. Потом пристально посмотрела на Фернандо и сказала:

– Найдется немало людей, которым известны порядки в доме судьи Медины: разносчики, почтальоны… ну, в общем, их немало. И не исключено, что, если кто-то намеревался убить судью и присматривался к дому, то ему не составило большого труда выяснить все эти подробности. Поэтому совершенно не очевидно, что убийца живет где-то здесь. Почему у тебя сложилось такое впечатление? Ты не обязан отвечать – мы просто разговариваем, это не официальный допрос.

– Но… – начал было Фернандо.

– Но, – ответила она.